Стрела амура
Шрифт:
Лиза подняла на мистера Карча огромные, черные от горя глазищи. Тугие кольца волос рассыпались по плечам. Девушка была очень хороша, и старый поверенный с грустью подумал: надо ей поскорее замуж. Будет красавицей-женой какому-нибудь толстосуму, постепенно забудется недолгая опека над Брюсом Брайтоном, да и мальчик привыкнет на новом месте…
— Мистер Карч, неужели нет никакого выхода?
— Боюсь, что…
— Есть!
Паршивец стоял на пороге. Зеленые глаза горели мрачным огнем, светлые вихры торчали в разные стороны. Сжатые кулаки побелели от напряжения.
— Брюс!
— Погоди,
— Да, конечно.
— И у меня в Англии есть капитал?
— Да. И не только в Англии. Здесь тоже. Не такой большой, но все же неплохой.
— Я могу им распоряжаться?
— До совершеннолетия — нет, но капитал тоже находится под опекой и растет вместе с тобой…
— Это меня мало волнует. Скажите, а могу я сам выбрать себе воспитателя?
Лиза вскочила, не в силах усидеть на месте от волнения. Нет, ну до чего же гениальный ребенок — если это то, о чем она подумала…
— Твое мнение, бесспорно, будет учтено.
— Тогда… Я согласен ехать в Англию. Но воспитательницей прошу назначить Лизу. Мисс Кудроу.
Мистер Карч молчал и смотрел на них обоих. За время этой невыносимо долгой, отчаянной паузы Лиза и Брюс встали рядом, и девушка сжала маленький кулачок мальчика в своей ладошке. Дети, подумал старый поверенный. Одинокие дети, нашедшие друг друга в огромном мире и страшно боящиеся потеряться вновь. Ведь у Лизы тоже никого нет, она круглая сирота. Возможно, они с мистером Брайтоном совершают ошибку…
Мистер Карч откашлялся и произнес своим скрипучим голосом:
— Думаю, можно рассмотреть этот вариант. Но, разумеется, не могу ничего обещать. Решение будет зависеть от мистера Брайтона. Со своей стороны приложу все… Я постараюсь его убедить. Не отчаивайтесь. Всего доброго.
Остаток дня Лиза и Брюс провели дома. Угроза разлуки огромной черной тенью нависла над старым домом, и они, словно пытаясь убежать, спрятаться от нее, зажгли в гостиной множество свечей, светильники по углам, растопили камин…
Они сидели рядышком на крыльце и болтали без умолку. Если замолчать, то хочется плакать, очень хочется.
Впервые за все время пребывания в доме Брюс попросил Лизу посидеть с ним перед сном. Девушке было не по себе — уж больно этот Брюс Брайтон отличался от ставшего привычным Паршивца Брюса. Испуганный маленький мальчик, отчаянно цепляющийся за ее руку. В зеленых глазах то и дело появлялся предательский блеск, и Лиза поняла, что уходить нельзя. Прилегла на краешек кровати, обняла мальчишку, стала осторожно приглаживать вихры.
Сначала он засопел, вроде бы всхлипнул, но потом успокоился. Дыхание выровнялось. Брюс заснул. У Лизы затекли плечо и рука, но она и не думала уходить. Лежала себе тихонечко, только исхитрилась ногами завернуться в край одеяла.
Последней ее мыслью было встать и все-таки запереть дверь, но это попозже… попозже…
Луна заглянула в окно, пробежала серебряным лучом по комнате, задержалась на лицах спящих и осторожно принялась заливать комнату призрачным спокойным светом.
Джон Брайтон усилием воли заставил себя припарковаться на правильной
Сегодня, собираясь в дом, где живет опасная мисс Кудроу, он предусмотрительно оделся в черные джинсы и легкую спортивную рубашку-поло. Конечно, вряд ли они моют полы каждый день, но мало ли…
Джон выключил зажигание и некоторое время посидел, собираясь с мыслями. Вчерашний вечерний разговор с мистером Карчем его здорово удивил. Прежде всего, он не ожидал, что этот сухарь-крючкотвор возьмется защищать мисс Кудроу. Судя по всему, мистер Карч вполне серьезно отнесся к нежеланию этих двоих расставаться друг с другом. Предложение взять в Англию мисс Кудроу в качестве воспитательницы для Брюса повергло Джона если и не в шок, то в состояние безбрежного удивления — точно. Нет, большой проблемы в этом не было, но Джон не предполагал, что все так серьезно. Дом большой, мальчику будет легче освоиться на новом месте, если с ним поедет уже знакомый человек — это понятно.
А вот от девицы он этого не ожидал, никак не ожидал. И по рассказам мистера Карча, и по первому впечатлению, вдобавок… подмоченному грязной водой, Джон представлял Лизу Кудроу особой инфантильной и легкомысленной. На вид она и вовсе девчонка, куда ей быть опекуном! Наверняка и парнишка к ней так привязался, потому что она для него скорее сверстница, чем взрослая тетка. Однако, похоже, что и она переживает за Брюса искренне.
Вполне возможно, что за этим стоит меркантильный интерес. Мистер Карч обрисовал материальное положение Лизы Кудроу, и Джон понял, что опекунская рента для девушки на данный момент — единственный источник дохода.
Вспомнив, как лихо девица растратила несколько миллионов за шесть лет, он опять рассердился. Вспомнил собственную юность, вспомнил то, как сам зарабатывал на учебу в университете. Вспомнил и Шона.
Отец, граф Дуглас, был человеком старой закалки и отвратительного характера. Богатый аристократ, он очень поздно вступил в брак, и Джон родился, когда отцу было уже за пятьдесят. Еще через три года родился Шон.
Нельзя сказать, чтобы отец их не любил — по-своему любил, конечно. Но во времена его молодости правила жизни аристократии были совершенно определенными. Старший сын — наследник титула и состояния, младший — скорее, нахлебник. Кроме того, старый граф был уверен, что и старший, и младший сыновья беспрекословно пойдут по тому пути, который он выберет им сам. Джону светила армейская карьера, Шону — политическая. На худой конец — наоборот.
Когда Джон сообщил, что собирается поступать в Оксфорд, да еще на исторический, отец рассердился. Оксфорд — не забегаловка, протестовать вроде бы и нет причин, но графа Дугласа разозлило то, что его сын посмел оспаривать его волю. Джону было заявлено, что ни пенса на обучение он не получит, и жить ему придется в студенческом кампусе, как всем.
Джон принял это безропотно. Он вообще не обладал вспыльчивым темпераментом. Надо заработать на учебу? Что ж, он заработает. И Джон Брайтон подряжался на все работы, какие только находились для семнадцатилетнего-парня.