Стрельба в невидимку
Шрифт:
– Но часто брали в руки? Просто из женского любопытства. Рассматривали?
– Ни разу. Терпеть не могу оружия…
Мне внезапно пришла в голову мысль. Я коротко глянул на Лоскуткова, предупреждая его противодействие. Он взгляд поймал и замер.
– Вы раньше когда-то стреляли из пистолета?
– Нет.
– У меня к вам, Александра, просьба, – я достал свой пистолет и протянул ей. – Выстрелите, пожалуйста, вот в эту стену.
Лоскутков встал, но ничего не сказал, только замер в позе готовой к прыжку кошки. Я, честно
Санька удивленно посмотрела на меня, потом на Лоскуткова и неуверенно взяла в руки оружие. А ладонь у нее совсем детская.
– Стреляйте, – сказал я подбадривающе, а сам внимательно смотрел за ее тонкими пальцами.
Она подняла пистолет на уровень лица. Руку вложила в руку, как профессиональный американский киноактер, – фильмов все насмотрелись. И, тужась, нажала на спусковой крючок.
Выстрела, естественно, не последовало. А она все тужилась и тужилась, все давила и давила…
– Спасибо, – сказал я, забирая пистолет. – Достаточно. Это и требовалось доказать. Скажите, Александра, вы знаете, что это такое? – показал я на предохранитель.
Она отрицательно покачала головой.
Лоскутков посмотрел на меня почти со злорадной улыбкой. Сам он не рискнул бы на подобный эксперимент.
– Будь другом, позвони в райотдел, пусть лысый Кудрявцев подсуетится и выяснит у дежурных, которые Александру принимали, – был ли пистолет поставлен на предохранитель? Лоскутков вышел в смежный кабинет и дал указание своему помощнику Володе. Аппараты в кабинетах были параллельные, и слышно было, как Володя несколько раз набирал номер. Очевидно, Кудрявцев оказался еще и любителем телефонной болтовни. Мы тем временем продолжили допрос, и я, взглядом попросив у мента согласия, попробовал взять инициативу в свои руки. Пора было совместить сказанное Гошей Осоченко с рассказом самой подозреваемой.
– Я не уверен, что вы, ни разу до этого не имея дело с пистолетом, сумели застрелить мужа. Но постарайтесь в этом убедить его, – я кивнул в сторону майора. – А мы пока перейдем к дальнейшему разговору. Теперь расскажите мне, чем занимался ваш муж?
– Он программист.
– Он где-то работал?
– Нет. Он выполнял заказы дома.
– Вы знаете, что это были за заказы?
– Программы делал.
– А кто были его заказчики?
– Разные. Много. В основном от Осоченко приходили. Валентин с ним дружил.
Интересно. А Осоченко говорит, что только нескольких клиентов Чанышеву «подогнал». Насколько я понимаю, «несколько клиентов» и «в основном» – это совершенно разные вещи.
– А кроме этого, чем еще Валентин занимался?
– Он все время в Интернете «сидел». Мне даже подруги жаловались, что нам дозвониться невозможно. Телефон постоянно занят. Самому ему обычно по сотовому звонили. А мне он номер сотового никому давать не разрешал.
Она снова вздохнула и, заметил я, непроизвольно
– А кто были его последние заказчики?
– Я не знаю их имен. Какой-то солидный мужчина часто приходил. Они вместе в Интернет выходили.
– О самом заказе Валентин ничего вам не рассказывал? Это тоже была программа? Тогда каким образом она может быть связана с Интернетом?
– Нет. Когда он программу делает, он про Интернет забывает. А в этот раз именно в Интернете работали. Какие-то данные, наверное, искали.
– Хорошенько вспомните. Какую-то случайную фразу, слово… О чем они говорили?
– Они закрывались в комнате. Я не слышала… – она несколько секунд помялась, формулируя фразу помягче. – Я не в таком состоянии была, чтобы слышать…
– Понятно.
Я не рискнул углубляться в наркотическую тему, чтобы не спугнуть начало налаживаемого контакта. И правильно сделал. Саня вдруг встрепенулась.
– Вспомнила. С Осоченко они на кухне недавно беседовали, я краем уха услышала, как Валентин сказал, что по идее, если постараться, можно через Интернет даже президентом своего кандидата выбрать. И вообще, он сказал, все результаты выборов – это только работа нескольких грамотных хакеров.
– Еще один вопрос. Накануне убийства, если вы только помните, Валентин компьютер не ремонтировал?
– Он опять в Интернете работал. А что было потом, я не помню… Он мне уже укол поставил.
– Он? – переспросил я.
– Да. Он всегда мне сам ставил.
Лоскутков выполнял при частном сыщике роль секретаря, торопливо записывая вопросы и ответы. Это всегда приятно, когда не ты работаешь на ментов, а городская уголовка пашет на частное детективное агентство.
– Может быть, на сегодня прекратим допрос? – спросил я. – Вижу, вы устали…
– Нет, подожди… – хотел не согласиться майор, но перехватил мой взгляд и смолк. Я тоже при необходимости могу смотреть не менее жестко, чем мент.
Саня просто кивнула. Ей было все равно.
Подписали протокол, вызвали страшилку-прапорщика.
– Что случилось? – спросил Лоскутков, когда Саньку вывели.
Открылась дверь из смежного кабинета, и Володя принес два стакана чая. Долго же он его кипятил.
– Поехали… – садистски сказал я.
– А чай? – спросил Володя.
Майор с тоской глянул на коробку сахара, принесенную мной. Уйти сейчас было выше его сил, и я смилостивился, как человек по натуре иногда добрый.
– Пять минут на чаепитие. Уговорили. А я пока кое-что расскажу. Кстати, Володя, ты дозвонился Кудрявцеву?
– Да. Он узнает и мне перезвонит. Ему еще надо найти тех дежурных.
Я согласно кивнул.
– Не уходи никуда, дождись звонка. Итак, выдаю информацию к размышлению. Насчет следователя ФСБ я частично уже выдал?
– Ну и?