Стрелец государева полка. Меч падишаха
Шрифт:
– Но мой отец Богдан уже получил это покровительство от великого государя Московского и всея Руси. Разве нет?
– Договор, что был заключен в Переславле в 1654 году, стоит пересмотреть, пан гетман. И если пан гетман подпишет новый договор с Москвой, то государь великий пришлет ему много войска.
– И что же великий государь Московский и Всея Руси требует изменить в том договоре, что был заключен с гетманом Богданом? – спросил Иван Яненченко у Ляпунова.
Ляпунов расстегнул золотые застежки своего кафтана и достал оттуда лист с печатями
– Пусть пан гетман изучит это и даст мне ответ. Многие украинские полковники уже читали сей проект и готовы согласиться на все изменения.
– Они читали его вперед меня? – вскипел Юрий. – Я гетман Войска Запорожского или нет?
– Пан гетман, – Яненченко взял его за руку. – Не стоит сейчас начинать спор сызнова.
– Хорошо, я посмотрю, пан, и дам свой ответ, и ты отвезешь его воеводе, – успокоился Юрий.
Ляпунов еще раз поклонился и вышел. Свое дело он сделал…
***
Гетман Юрий развернул лист и стал читать вслух:
«Сей договор межу великим государем, царем и великим князем Московским и Всея Руси Алексеем Михайловичем и гетманом Украины Юрием Хмельницким права и вольности людей всякого звания на Украине подтверждает и оставляет в незыблемости, как было договорено межу Царем и Великим князем Алексеем Михайловичем и гетманом Богданом Хмельницким.
Такоже подтверждается, что всякие выборные суды казачьи и выборные городские должности должны и впредь отправляться свободно.
Но самого Гетмана, Войско Запорожское не избирает свободным выбором и только извещает царя о своем выборе, как то было закреплено прежним договором, а токмо подает великому государю три кандидатуры в гетманы, а государь великий своей волей из сих кандидатур избирает гетмана.
Гетман и войско Запорожское отныне не могут принимать посольства от иностранных государств. И иноземные государи могут сноситься только с великим государем Алексеем Михайловичем.
Гарнизоны и войска его царского величества отныне пребудут во всех крупных городах гетмана, для лучшей обороны и зашиты от врагов.
Казацкий реестр, что ранее определялся в 60 тысяч, отныне уменьшится до 40 тысяч».
Гетман отложил документ и посмотрел на хорунжего Яненченко.
– Что скажешь на это? Они требуют увеличить количество моих полков в войне, но сами же требуют сократить реестр. Как это понимать?
Яненченко был поражен тем, что услышал. Такого он совсем не ожидал. Да, он знал, что царь потребует увеличить количество московских войск в городах гетманщины, и был к тому готов. Но запрещение связываться с иными государствами и запрещение самим выбирать гетмана – это прямое нарушение прежнего договора!
Он долго молчал. Хмельницкий
– Как это понимать, пан Иван?
– Понять их не столь сложно, пан гетман, – ответил хорунжий.
– Но что это такое?
– Это предательство, – прошептал хорунжий. – На такие условия твой отец Богдан никогда бы не пошел!
– Что? Ты сказал предательство?
– Да, предательство! Царь отныне станет выбирать гетмана. Его гарнизоны будут во всех Украинских городах и крепостях. И у нас отняли право на отношения с другими державами!
– Погоди, Иван. Царь не выбирает нам гетмана, но всего лишь утверждает его.
– Но при твоем отце Москва в выборы гетмана не вмешивалась вообще, Юрий!
Молодой Хмельницкий мало, что понимал в делах и совершенно не видел тех пружин, благодаря коим государственная машина работает. Это был не гениальный Богдан, и не умный Выговский. Вот и сейчас он растерялся и ждал, что Яненченко что-то ему посоветует.
– Но они потребуют от меня пойти на заключение такого договора. Так?
– Так, пан гетман. Не просто так именно тебя хотели видеть новым гетманом. Хитер царь Алексей и его советники. Но и мы не глупее. К тебе прибыл еще один посланец, Юрий. Я поначалу не хотел про него говорить. Но теперь самое время после такого письма.
– Кто такой? – спросил Хмельницкий.
– Полковник твоего отца Михаил Криса. Тот самый, что ушел к полякам и не согласился ставить подпись под договором с московским царем.
– Изменник? – спросил Юрий, так как сам слышал, как таким прозвищем некогда обозвал его гетман Богдан.
–Отчего ты называешь полковника Крису изменником? Не он один тогда в 1654 не пошел за Богданом. И он привез тебе привет и пожелания здоровья от польского короля.
–Но сноситься с королем за спиной у царя – измена! Вспомни, что было с Выговским. Он разорвал договор с царем и заключил союз с Речью Посполитой. И что получилось?
–Но царь таким новым договором сам нарушает статьи Переяславского договора. Выслушать Крису стоит, пан гетман. Он ждет, когда ты позовешь его. Он поселился в Чигирине в простой корчме.
–Но его могут опознать, Иван! И что тогда скажет воевода Шереметев? Скажет, что я с поляками снюхался. Здесь посланец Шереметева Ляпунов со своими людьми.
–Крису никто не узнал и не узнает, гетман. Он вырядился купцом продавцом тканей. Вызови на завтра с образцами к себе. Кто про такое что подумает?
–А если его узнает кто-нибудь? – струсил молодой Хмельницкий. – После такого меня воеводы московские прикажут схватить и в железа заковать! И многие наши полковники то решение поддержат. Сомко, Брюховецкий, и с ними многие предадут меня.
– Пан гетман!
– Я не хочу с царем ссориться, Иван. Пусть этот лист от царя мои полковники и генеральная старшина изучат и скажут, что делать надобно. У Шереметева здесь армия в 30 тысяч человек! И забывать про это не стоит, Иван.
– Так пан гетман не примет полковника Крису?