Стрелок и маг (Тетралогия)
Шрифт:
– А стоит ли копья ломать? – вопросил Бозел и изрыгнул струю пламени, испепелившую беззащитного рыцаря на месте. – Никто не посмеет упрекнуть меня, что я напал на этого парня без предупреждения.
Боевой конь сэра Дейна, тупая скотина, натасканная не реагировать на любые внешние раздражители, вполне спокойно отнесся к гибели своего владельца и продолжал пощипывать травку.
– Я бы тебя сожрал, – сказал коню Бозел. – Но знаю, какие вы, ребята, невкусные. Твердые и жилистые.
Конь проигнорировал
– Тупое животное, – заключил Бозел и полез в пещеру, вспоминая, куда он заныкал свой хрустальный шар. Ему давно уже следовало посоветоваться с кем-то мудрым, понимающим и могущественным, причем желательно, чтобы всеми вышеперечисленными качествами обладал один человек.
Часть первая
СЕРП И МОЛОТ
ГЛАВА 1
Небо становится ближе.
Сэр Реджинальд Ремингтон, эсквайр, вышел на балкон спальни, любезно предоставленной ему хозяином башни Питером Гриффином, и подстрелил ночную пташку, посмевшую тревожить его сон.
Реджи было скучно, ибо стрелки не приспособлены к оседлой жизни. Его организм физически не переносил бездействия, и Реджи срочно требовалось новое задание, но задания не было. Негоро и Питер все еще не могли определиться, какой именно предмет во множестве миров является очередным ключом от двери, за которой ждал своего часа Большой Бо.
Перезарядив револьвер, Реджи крутанул его на пальце и сунул в набедренную кобуру. После возвращения из Древней Греции Реджи торчал в башне Гриффина уже больше недели, и каждый новый день ожидания давался ему тяжелее предыдущего. Стрелок должен быть мобильным. Остановка для него смерти подобна.
Не успел Реджи вернуться в комнату, как могучий порыв ветра сорвал занавески. Со всех сторон раздавался дикий, невообразимый грохот, пол ходил ходуном, а с потолка сыпалась штукатурка, и создавалось такое впечатление, что башня волшебника трещит по швам.
Землетрясение, подумал Реджи. Самое плохое в стихии то, что ее нельзя пристрелить.
Не будучи уверенным в том, что архитектурное излишество способно выдержать его вес после перенесенного потрясения, Реджи высунул на балкон только голову. Снаружи оказалось гораздо светлее, чем несколькими минутами раньше, и в этом призрачном свете Реджи рассмотрел вывернутые с корнями вековые деревья, разметанные по земле палатки орков и прочие разрушения. Потом Реджи глянул вверх.
Мгновение спустя он уже мчался по лестнице на смотровую площадку башни.
Стрелки стараются постоянно поддерживать форму, и их физическое состояние
Однако слов для описания произошедшего не нашлось ни у одного из тройки.
– О, – сказал Питер. – О… Об…
– Обо что? – поинтересовался Реджи.
– Обалдеть, – сказан Питер.
– Мягко сказано, – возразил Негоро.
Поскольку не так давно он стал почти бессмертным, ему все было по фигу, и он первым протянул руку вверх, дотронувшись до неба, внезапно ставшего таким близким. Его рука уперлась в синеву.
– Забавно, – констатировал Реджи.
Негоро постучат по синеве костяшками пальцев. Звук получился такой, словно стучали по очень качественному хрусталю.
– Небесная твердь, – сказал Негоро.
– Любопытный астрономический феномен, – заметил Питер Гриффин, к которому вернулся дар связной речи. Встав на цыпочки, он дотронулся указательным пальцем до тусклой звездочки, охнул и тут же сунул обоженный палец в рот.
– А не фиг всюду свои грязные руки совать, – назидательно сказал Негоро.
– Чего-то я в этой жизни не понимаю, – сказал Питер.
– Все вниз! – крикнул Реджи, ныряя в люк.
Негоро и Питер Гриффин оказались достаточно умны, чтобы довериться интуиции стрелка, и сразу последовали за ним. Спустя несколько секунд оглушительный треск повторился, и небесная твердь просела еще на десять метров, разнеся в пыль смотровую площадку и два верхних этажа башни волшебника.
Один из самых старых и, возможно, самый могущественный маг современности Горлогориус Хруподианис сидел за столом и мрачно смотрел в свой хрустальный шар, пытаясь собрать разрозненные куски поступающей к нему информации в общую картину. За этим занятием его застукал другой старый и могущественный маг, в последнее время откликающийся только на имя Мэнни.
– Чего уставился? – дружелюбно осведомился он. Мэнни был одним из немногих людей, осмеливающихся разговаривать с Горлогориусом в подобном тоне.
– Я думаю, – сказал Горлогориус. – И думы мои тяжелы.
– Опять плохие новости? – спросил Мэнни.
– Не так чтобы уж очень плохие, – сказал Горлогориус. – Если не считать плохими новостями полное отсутствие всяческих новостей.
– В нашей ситуации полное отсутствие новостей – это очень плохая новость, – сказал Мэнни. – Ибо времени ждать новостей у нас уже нет.