Стрелы Времени

Иган Грег

На консоли возник короткий всплеск данных.

– Номер один только что совершил прыжок! – прощебетала Тарквиния.

Дождавшись следующего сообщения, Рамиро тщательно изучил данные.

– В механизме ничего не заело, машина продолжает цепляться за поверхность. – Пока что он не был удовлетворен результатом; существовала вероятность, что по ходу движения лески будут все больше перекручиваться. С каждым шагом направление поворота корпуса менялось на противоположное, поэтому при прочих равных закручивания и раскручивания лески должны было компенсировать друг

друга, но Рамиро допускал, что при определенной конфигурации лесок этот процесс мог нарушиться, и одно из направлений вращения получило бы преимущество.

Но судя по третьему сообщению, крутящие моменты остались без изменений, а четвертое подтвердило, что процесс по-прежнему остается под контролем. Циклически повторяя одни и те же движения, блокиратор карабкался вверх по скале в направлении цели, упорно восстанавливая равновесие после каждого шага.

Рамиро осел на стол.

– Мне кажется, я только что постарел еще на шесть лет.

– Лучше уж здесь, чем на Геодезисте, – сказала Тарквиния.

– Резонно. – Рамиро так и не отблагодарил ее за те жертвы, на которые она пошла, чтобы избавить его от такой судьбы. Он сел и на мгновение взглянул на нее, задавшись вопросом, что она скажет, если он затронет эту тему, спустя столько времени. И в то же время подозревал, что если сейчас расскажет ей, что знал обо всем, что она сделала ради него, то лишь досадит ей и поставит в неловкое положение.

Второй блокиратор перелетел через край и восстановил равновесие, не уступив первому. Рамиро боялся расслабиться – но рассуждать о судьбе машин, не принимая во внимание всех его знаний о прошлом и будущем, было невозможно. Обрыв произойдет – сомнений в этом практически нет, – и поведение блокираторов не могло идти вразрез с этим фактом. Космос был безразличен к тому, что описывали его уравнения – уничтожение Бесподобной ударом метеора или простой саботаж горстки заговорщиков, сумевших разбить несколько зеркал. Но даже самый бесстрастный математик, узнавший двенадцати механических жуках, которые с бомбами наперевес карабкаются по поверхности горы к светособирателям системы передачи, был бы вынужден признать, что сейчас второе решение казалось не менее правдоподобным, чем первое.

Третий блокиратор сообщил об успешном исходе. За ним четвертый, пятый.

– Когда эта стадия завершится, – сказал Рамиро, – нам стоит рассказать о ней Азелио и Агате. Они заслуживают обнадеживающих новостей.

Тарквиния разделяла его сочувствие, но не была столь уверенна в том, что это поможет.

– Думаешь, это принесет Азелио хоть какое-то утешение?

– Возможно, он поменяет точку зрения, как только узнает, что шансы налететь на метеор одновременно с прибытием блокираторов астрономически малы.

Шестой блокиратор без проблем совершил посадку и продолжил взбираться вверх.

– А после Агаты и Азелио, нам следует сообщить обо всем Советникам.

– Серьезно?

– Только, чтобы поиздеваться, – подчеркнула она. – Без подробностей.

– И какое в этом веселье?

Они и так уже три года знают, что проиграют.

– Я не уверена, что это так, – возразила Тарквиния. – Я думаю, они убедили себя в том, что обрыв связан с метеором. Ни поражения, ни капитуляции – просто стихийное бедствие.

Пришло сообщение от седьмого блокиратора. Рамиро сощурился, в замешательстве разглядывая данные.

– Что…?

Тарквиния наклонилась к экрану.

– Он улетел в открытый космос. Он запустил двигатели, чтобы взлететь со склона, но потом в механизме что-то заело, и он не смог вернуться.

Пришло второе сообщение; судя по показаниям акселерометра, блокиратор находился в свободном падении.

Рамиро оторопел.

– Этого не может быть. Как мы можем потерять одну из машин, если у нас нет запасных?

– Что если мы перераспределим их мишени? – сказала Тарквиния. – Может быть, нам удастся зацепить два светособирателия одной бомбой – или три двумя?

Рамиро вывел на экран координаты цели.

– Как нам это смоделировать? Сложить давление от каждой взрывной волны?

– Для прикидки сойдет.

Приблизительная оценка показала, что такая стратегия не сработает. Светособиратели находились слишком далеко друг от друга, а радиус поражения бомб был слишком мал.

– Что именно мы упускаем? – потерянно спросил Рамиро. – Мог ли один из каналов уцелеть?

Тарквиния обдумала этот вариант.

– То есть один из Советников уже знает, что произойдет после обрыва? Сложно поверить, что это удалось бы сохранить втайне от остальных; к тому же я не понимаю, как бы такая стратегия сработала в плане политики: когда все закончится, людей, утаивших информацию, будет призирать каждый житель Бесподобной.

– Но такая возможность все-таки есть.

– Есть, но полагаться на нее я не стану.

– Так что нам теперь делать?

Помедлив, Тарквиния приняла решение.

– Я выйду наружу и починю блокиратор – прочищу сопла, сменю резервуар со сжатым воздухом. Он находится в свободном падении и движется по известной траектории; вряд ли его перехват вызовет какое-то трудности.

Рамиро подавил импульсивное желание самому вызваться добровольцем; шансы на успех у Тарквинии были куда выше, чем у него – если, конечно, ей удастся выбраться в космос.

– Разве шлюзы не будут охраняться?

– Я знаю, как попасть наружу через обсерваторию, – сказала она.

– Попасть наружу, не проходя через воздушный шлюз?

– Есть камера с двойной воздухонепроницаемой дверью, – наконец, уступила Тарквиния, – но ее никто не использует для входа или выхода. У нас есть кое-какие мелкие инструменты, предназначенные для работы в космосе – при помощи рельсов мы выдвигаем их наружу и задвигаем обратно, чтобы ради ухода за ними не приходилось разводить канитель и выходить в космос.

– Но человек через нее пролезть может?

– Да. Едва-едва.

– А если за ней будут вести наблюдение или приставят охрану? Мы же не знаем наверняка, – сказал Рамиро.