Стремнина Эльба
Шрифт:
— Девушку найти и доставить. Все. Ничего больше.
Никто после возвращения Молчуна и слушать не желал, что я думаю.
Одноглазый заявил:
— Слишком беспокоишься, Каркун. Слишком высокого мнения о мелком засранце. Он не настолько гениален. Он всего лишь жопистый задира, чьи магические способности настолько велики, что ему не приходится шевелить мозгами.
— Почти то же можно сказать и о присутствующих.
Гоблин сказал:
— Посмотри, через что он прошел с тех пор, как его вытащили
И почему это заставляло меня так нервничать?
— Он может прихлопнуть нас, как неуклюжих таракашек, и даже не вспотеет.
Одноглазый заявил:
— Хромой ведь тупожоп настолько же, насколько и ты, — и он выжил. Он из тех парней, которых раз пять издевательски дуришь одним и тем же фокусом, а они никак не возьмут в толк, что же случилось.
Идиот.
Хромой мог быть тупым, как набитая камнями бочка, но здесь он имел дело отнюдь не с первоклассными мастерами. И явился сюда уже с готовым планом.
Я настоял, чтобы мы продолжали рыться в архивах. И велел сообщать мне обо всех упомянутых там смертях девочек.
Когда меня вызвали к Капитану с Хромым, я уже давно и по праву отдыхал, но возмущение попытался скрыть.
Старикан сказал:
— Мы слышали, ты кое-что нарыл.
— Да. Только думаю, это фальшивка. — Я честно все изложил.
Капитан сказал:
— Хорошая работа. Продолжай в том же духе. Но ты больше не можешь использовать Гоблина или Одноглазого. Они займутся разведкой в другом месте.
По вежливому взгляду, мельком брошенному на Хромого, я понял: Старикан охотно скормил бы его львам.
— В любом случае проку от них никакого. Не способны сосредоточиться, даже когда не срутся друг с другом.
Капитан сказал:
— Еще кое-что, перед тем как уйдешь.
Мой желудок ухнул в пятки.
— Сэр?
— Видели, как ты околачивался возле ковра господина. Зачем? Что ты там делал?
— Околачивался возле ковра? Нет, сэр. Я разговаривал о нем с Ведьмаком. Тот был впечатлен. Он никогда прежде не видел ковер так близко. Он знал, что я пару раз летал на коврах. Он хотел знать, каково это. Мы просто разговаривали. Ни к чему не прикасались. — Я бормотал, но это было нормально. Хромой привык, что перед ним все трясутся. — А что? Это важно, сэр?
Старикан глянул на своего спутника, предлагая спросить или прокомментировать. Древнее пугало только вылупилось на меня:
— Очевидно, нет. Свободен.
Я поджал хвост и бежал. Как Капитану удается сохранять спокойствие рядом с этим чудовищем?
Чтобы развеять ужас, я отправился в «Темную лошадь», где меня ждали никчемушная парочка и Молчун. Я поделился последними новостями и жестами добавил:
«Мне это не нравится, ребята. Капитан считает, мы что-то задумали.
Одноглазый исторг проклятие, сказал что-то о моем долбаном пораженчестве, но потом сдался. Даже он слеп лишь на один глаз.
Гоблин тоже молча согласился. В конце концов оба осознали масштабы авантюры, в которую собирались ввязаться.
Верно подобранные аргументы породили в их сердцах истинный ужас.
Вопреки всему, мы не отправились за девушкой. Гоблин и Одноглазый исчезли с Хромым. Молчуна чаша сия миновала, поскольку найти его было невозможно. Я решил, что он следил за нашей целью.
Без прикрывающей нас полной команды колдунов ни Ильмо с Леденцом, ни Лейтенант не позволили бы идти за девушкой.
Предполагалось, что за нею незаметно приглядывает Молчун.
Брошенный Ильмо клич, дескать, нужны парни, читающие на местном, дал результат: три с половиной человека. Половиной был безнадежный неумеха-подмастерье, которого делили Гоблин с Одноглазым. Называл он себя Третьим. «Третий» — потому что его отец и дед носили то же имя. Я не понимал, как он выживает в грязных склоках между своими учителями.
Третий нашел меня на моей городской квартире. Он выглядел еще в меньшей степени чародеем, чем Одноглазый или Гоблин, и был крупнее, чем они оба, если взять этих двоих, сдавить и перемешать.
После его слов я захотел, чтобы именно это с ними и произошло.
— Сегодня ночью они отправляются в налет на храм Оккупоа. Одноглазому нужна ваша помощь.
Ужас не проник настолько глубоко, чтобы пустить корни. Официально одобренная операция была запланирована на следующее утро.
— Одноглазому нужно проверить свою голову на дееспособность. Некоторые рекомендуют лечение обезглавливанием.
Но я пошел за оружием.
Третий немного напоминал Старикана, хотя был уродливее. Трепался так же много, как и Капитан.
Я спросил:
— Где были Одноглазый с Гоблином последние пару дней?
— Кое-что делали вместе с Хромым. Развивали новые навыки для поимки Стремнины Эльбы.
Я отнесся к этому со скептицизмом.
Мы догнали недоростков и двух солдат из умеющих читать местную писанину, Корнелло Крата и Ладору Энса. Я начал бухтеть:
— Где Молчун? Где Ильмо?
— Не смогли их найти, — проворчал Одноглазый. Он надвинул свою потрепанную шляпу так, чтобы поля скрывали лицо. — Не кипешуй. Пошли.
— Нет.
— Что?
— Не бывать этому. Ты собираешься играть в тонк со Взятым, поскольку думаешь, что можешь сшибить деньжат. Но ты так непроходимо туп, что не понимаешь: в действительности ставка, которую ты бросаешь на кон, — Отряд. Все шестьсот сорок жизней.
Гоблин выглядел огорченным. А вот Одноглазый явно нарывался. Он начал делиться со мной своими соображениями.