Стриптиз

Хайасен Карл

Когда они снова остались вдвоем, мистер Орли проговорил:

– Эти Линги просто не знают, с кем имеют дело.

– Я сказал им.

– Начет Толстяка Тони? И Никки Скарфо?

– Да им, в общем-то, до лампочки, – равнодушно сообщил Шэд. – Кстати, Толстяк Тони окочурился Линги прочли об этом в «Геральд».

Мистер Орли облокотился на столик перед зеркалом и подпер голову руками.

– Америка катится в тартарары, – глубокомысленно изрек он. – Такая вот у меня имеется теория. А все почему? Да потому, что все эти проклятые чужаки не уважают наши национальные институты. Ни Детройт, ни Уолл-стрит, ни даже мафию.

Шэду не понравилось,

куда мистер Орли повел разговор. Он знал, что с минуты на минуту босс начнет подбивать его устроить какую-нибудь гадость Лингам и «Клубничной поляне»: мистера Орли не оставляла эта навязчивая идея.

– Я бы рад посодействовать вам, – проворчал он, – но не могу.

– Что так?

– Просто не могу – и все. – Он поколебался – не посвятить ли все же хозяина в некоторые подробности своего не слишком кристального прошлого, но подумал, что не стоит: комиссия, выдававшая лицензии на торговлю спиртным, не жаловала тех, кто брал на работу уголовников, пусть даже и бывших. – Вы лучше звякнули бы куда следует да попросили прислать вам какого-нибудь парня, который действительно умеет делать такие штуки. – Шэд ничем не рисковал: он прекрасно знал, что никаких звонков не последует, потому что мистер Орли даже шапочно не знаком ни с одним мафиозо.

Под руку мистеру Орли попалась щетка для волос, и он в сердцах стукнул ею о туалетный столик.

– Эти трижды проклятые Линги! Даже представить себе не могу, как это им вступило в череп разделать на куски живую и здоровую змею.

– Наверное, хотели что-то доказать, – отозвался Шэд.

– У бедняги Лорелеи от всего этого просто сердце в клочья... Послушай, поищи-ка в холодильнике, нет ли чего-нибудь холодненького.

Шэд принес ему баночку крем-соды.

– Я вот о чем думаю, – продолжал мистер Орли, открывая банку. – Вспомни старые добрые времена, когда мы еще назывались «Дворцом удовольствий», и еще раньше того... Все было по-другому. И девушки были другие, и клиенты, и даже дрались не так, как сейчас. Тогда все знали, что и как надлежит делать.

– Да, – подтвердил Шэд, впрочем, без особых эмоций.

– Тогда мы все знали, кто есть кто и что есть что Стриптизерши трахались со всеми подряд. Клиенты приторговывали травкой и колесами. Каждый имел при себе перышко либо ствол.

– Да, старые добрые времена, – поддакнул Шэд. – Я сейчас просто разревусь.

– Главное вот что, – воодушевившись, продолжал мистер Орли. – Да, это была паршивая забегаловка. Да, это был бардак. Но, черт побери, все подчинялось логическому порядку. – Он сделал большой глоток, повалял воду туда-сюда, надув щеки, и шумно проглотил. – В те дни мне не приходилось тратить нервы на каких-то дерьмовых Лингов. Конкуренция, ты скажешь? Да не было никакой конкуренции. Разные там диск-жокеи, музыкальные меню, ветродуйки, разные дрессированные удавы, мать их за ногу! Да не было ничего такого. И танцевали девчонки паршиво, да и вообще были не из тех, кого приглашают сниматься в «Плейбой». Ты помнишь Худышку Лиззи?

Шэд довольно хмыкнул. Лиззи была одна из танцовщиц, весила она сто семьдесят фунтов при росте пять футов четыре дюйма [10] , а на спине у нее красовалась редкостная татуировка – не что-нибудь, а машина, и не какая-нибудь машина, а «додж», выполненный в двух цветах, красном и синем, и со всеми подробностями, включая номерной знак. Кто мог забыть такое?

– Ты помнишь, Шэд? – Мистер Орли так и просиял от воспоминаний. –

Конечно, она была не подарок – прямо на моей автостоянке обслуживала чуть не половину Форт-Лодердейла. Но у меня с ней проблем не было. Никаких, понимаешь? Скажешь ей: танцуй быстрее – она танцует быстрее. Скажешь: танцуй медленнее – она танцует медленнее. Мода на рестлинг, черт бы его побрал, началась намного позже, но знаешь что? Вот скажи я ей: Лиззи, ты будешь делать это в ванне с тормозной жидкостью, она пошла бы, Богом клянусь. Эта девчонка знала, что такое работать в одной команде, и она знала, что и как следует делать.

10

177 фунтов – приблизительно 80 кг; 5 футов 4 дюйма приблизительно 1м 60 см, – Прим. ред.

Шэд открыл флакончик аспирина «Байер» и сунул себе в рот сразу пять таблеток. Мистер Орли приглашающим жестом протянул ему свою банку с крем-содой, но Шэд отказался.

– А теперь – смотри, как все переменилось, – продолжал мистер Орли. – У моих танцовщиц чуть ли Не собственный профсоюз, и все благодаря твоей приятельнице – Эрин. Они сами подбирают себе музыку, сами решают, когда им работать, когда гулять. А я все время на нервах. Всякий раз, когда у нас начинается потасовка, я чуть ли не до инфаркта дохожу, пытаясь вычислить, какая сволочь потянет меня к ответу на этот раз.

– Да, тогдашняя публика в суд не подавала, – кивнул Шэд. – Но, с другой стороны, сейчас вы действительно делаете хорошие деньги. Выпивка-то, что мы продаем, окупается в четыре, а то и в пять раз.

Мистер Орли смял в кулаке жестянку из-под крем-соды и швырнул ее об стену.

– Хорошие деньги – это еще не все, – заявил он.

Шэд также был раздосадован, но по иным причинам, и он вовсе не собирался делиться своими сокровенными чувствами с хозяином.

А мистер Орли тем временем говорил:

– У меня был такой шанс войти в дело в «Тако Белл», в Орландо! Всего в четверти часа от этого чертова Диснейуордда. Я ведь рассказывал тебе. Это было в прошлом году, в октябре.

– Рассказывали, – подтвердил Шэд. Упомянутая сделка расстроилась из-за того, что против нее восстала миссис Орли, не переносившая мексиканской кухни.

– Так вот и погорел мой золотой шанс. – Мистер Орли печально покачал головой. – А все из-за того, что у Лили от тамошней жратвы вечно начинается понос.

– Значит, она предпочитает, чтобы вы остались хозяином стрип-заведения?

– Знаешь, наверное, это очень странно, но она никогда и слова не сказала против. – Мистер Орли понизил голос. – Между нами, пока никто не слышит: я уже так насмотрелся на бабские прелести, что меня от них просто тошнит. Из-за всего этого даже и не помню, когда в последний раз заводился по-настоящему. Честное слово!

Шэд понимающе кивнул. Уж кто-кто, а он-то знал, какой ценой мужики платят за работу в таком месте, как это.

– Скажи-ка мне, – мистер Орли прямо посмотрел ему в глаза, – только по-честному: что будет, если к тебя выгорит это дельце со скорпионом? Скажем, тебе удастся выколотить из этой сырной компании тысяч этак двести. Похоже, тогда мне придется искать нового вышибалу?

– Может быть. А может быть, и нет. У меня с вами нет проблем, мистер Орли.

– Послушай, ты бы тогда мог войти в долю. Мы с тобой были бы партнерами, черт побери!

– Честно говоря, – вздохнул Шэд, – мне это не слишком-то улыбается.