Стриптиз
Шрифт:
В РИ Радил, вероятно, умрёт в ближайшие 6 лет — в 1172 г в Городце Радиловом уже другой градоначальник — Борис Жидиславич. Потом будет недолго сидеть князем малолетний Юрий Андреевич, будущий муж грузинской царицы. Через десять лет, после смерти Боголюбского, государев, служилый Городец, как и боярско-епископский Ростов, в ссоре братьев-Юрьевичей поддержит Михаила, а хлебно-торговый Суздаль и промышленно-ремесленный Владимир — Всеволода.
Но это — потом. Пока, у меня здесь, Радил — «царь, бог и отец родной всея Городца и окрестностей». По сути — неограниченный
«До бога — высоко, до царя — далеко» — русская народная…
Можно сказать — насколько «далеко». В сотнях вёрст пустынной, населённой дикими зверями, враждебными племенами и «лихими людишками», земли. «Самодержавность» свою Радил не афиширует, но вполне использует. Давит неугодных, обдирает прохожих, выкручивает досуха данников. А в Боголюбово отсылает установленную сумму-подать.
Человек неоднократно рисковал своей головой, недоедал-недосыпал, построил город, замирил племена, подчинил округу… Держит «богатырскую заставу противу ворогов бессерменских на торном торговом пути». И стрижёт с этого купоны и бонусы. Наверное — заслуженно.
Всё как-то стабилизировалось, устаканилось. Купцы идут — дают, мари живут — дают, поселенцы приходят — берут. В долг. И отдают. По закону, по «Правде Русской». Из года в год.
Так или сходно формируется почти всё боярство Залессья: дань с туземцев, пошлины с транзитёров, осаживание «в долг» переселенцев с Юга.
Всё было хорошо. И тут — Бряхимовский поход.
Сожжение булгарами оплота, посада, Нижней слободы и нескольких селений — неприятность. Но не беда. Беда — начальство. Оно соблаговолило осмотреть, оценить. Сунуть нос и дать ЦУ.
Я Радила в душе очень хорошо понимаю: заявились тут… всякие и командуют. Указывают, требуют. А послать — нельзя.
Прямо бесит.
Из самого скверного — решение Боголюбского о закладке в Городце монастыря.
Это ж — посторонних толпами! Артельщики, попы, здятели… Которые видят, слышат, лезут… и придавить нельзя — у них ходы на самый верх!
Андрей собирался поставить монастырь во имя Божьей Матери. Отчасти так и вышло: именно в этом месте будет обретена Чудотворная Феодоровская икона Божией Матери, которая — благословение отца! — постоянно находилась при князе Александре Невском, была его моленным образом. На этом же месте и сам князь Александр принял постриг монашеский и смерть земную.
Этой же иконой будет благословлять на тяжкий крест — на Русское царство — Мишу Романова его матушка.
Решение — прошлого года, а сам монастырь основан только что епископом Феодором Ростовским. Отчего и получил название Феодоровский. Не в честь епископа, само собой, но во славу покровителя его небесного — Феодора Стратилата.
Тот ещё был персонаж. Обманув своего императора, выпросил себе золотые и серебряные статуэтки богов, порубил их на части и роздал отребью. Увидев осквернённую золотую голову богини Афродиты в руках нищего, разгневанный император приказал схватить исповедника Христова и подвергнуть ужасным мучениям.
Я, честно, не очень понимаю: если ты
«Демонов полки» — кроме Афродиты, там и ещё статуэтки были.
На Линде сейчас живёт «Немель тукым». По-русски — Кудрявцовы, Кудряшовы, Кудрины. За последние 12 лет сборщики дани от Радила их… утомили. Я уже объяснял: в здешних краях дань — всегда компромисс. Между нежеланием отдавать своё и возможными последствиями при отказе. Лес — велик. Всегда можно послать сборщика «далеко». И уйти. Ещё дальше: «до не видать вовсе». Один вопрос: чего тебе это будет стоить?
Поглядев на Харальда с его чёрными зубами, туземные хитрецы решили, что «власть переменилась» — новые господа прежних господ вышибут.
«Станет жить нам лучше, Станет веселее. Станет шея тоньше, Но зато длиннее».Чудаки. Но это чисто вопрос к их между-ушному пространству.
Поэтому, отчасти, поход и прошёл без… эксцессов. «По согласию».
Местные старейшины получили от меня грамотки. Типа: проживают по месту прописки — не трогать. Воевода Всеволжский.
Мытари Радила пришли, как всегда ходили, а тут — облом. Им суют грамотку и злорадно скалятся редкими зубами. «Всё, робяты — мы не ваши. У нас новые дояры завелися».
Гридни не стерпели, злорадных зубов — стало меньше, грамотку забрали. Но… Главный-то товар — мех — мои люди вытрясли. А новое, этой зимы — туземцы попрятали. В надежде на силу моих грамоток и умение читать Радиловых мытарей.
Городецкие начали искать. Как-как?! — Пытками! Туземцы немедленно разбежались по лесам. Кого-то поймали и утащили в Городец, селения разгромили.
Парочка из предводителей лесовиков кинулась искать «правды и защиты». К лично известному им человеку. К самое большое впечатление произведшему — к Харальду Чернозубому.
Бюрократии туземцы не понимают — только личную ответственность.
— Ты нам обещал. Что будет тишь, гладь и благорастворение. Тебе и отвечать.
Харальд, как раз, беседовал с Точильщиком. Или — наоборот? В смысле: кто с кем беседовал.
Что «людей Сигурда» пасут плотно — понятно? Но у Точильщика есть ещё интерес именно к «исходникам».