«Стрижи» на льду
Шрифт:
Скорости и полёта!
Скорости и полёта!
И засмеялся от счастья!
Пусть всего одной ногой он помогал брату, но они летели!
Они мчались навстречу восходящему солнцу!
Двое в одном теле и в одном полёте!
И весёлый голос матери летел вместе с ними:
– Быстрей! Ещё быстрей! Браво!..
Конечно, на крутом повороте они оба грохнулись с коньков и, расцепив руки, уже врозь покатились на спинах
Кухонный нож звонко скрипел о точильный камень.
Егор был настроен решительно, он знал, что делал.
Всю прошедшую неделю он смотрел в Youtube соревнования параолимпийцев. Зачем ему эта дурацкая нога, если он её не чувствует и не может на неё наступить? Параолимпийцы без двух ног бегают на протезах и как бегают! Конечно, врачи отказываются отрезать ему ногу и поставить протез, «не имеем, говорят, права наносить увечье». Зато он имеет право! Это его нога! «Вот если бы, – говорят, – у тебя не было ноги, другое дело! Тебе протез был бы положен»…
Вот и хорошо! Вот и будет мне протез!
Ещё раз проведя ножом по точильному камню, Егор попробовал его острие на ногте. Годится. Теперь для дезинфекции проведём лезвие ножа над огнём газовой конфорки. Хорошо. Теперь поясным ремнём туго перетянем эту чертову ногу, чтобы кровь не вытекла до возвращения Виктора с тренировки. Витя придёт через двадцать минут, увидит всё и вызовет «Скорую», и «Скорая» увезёт Егора до прихода мамы с работы. А в больнице врачи закончат операцию, всё зашьют, и мама узнает всё, когда дело будет сделано. И через пару месяцев он таки получит протез. Конечно, не такой, как у параолимпийцев, на такой протез, он прочёл в Интернете, нужно семнадцать тысяч долларов, но он эти деньги за полгода на бирже заработает, он уже прошёл заочный курс в биржевом университете.
Ещё раз затянув ремень на своей бесчувственной левой ноге, Егор взял в зубы нож, доскакал на костылях из кухни к своей двухэтажной кровати. Здесь уже всё было наготове – и таз, и бинты. Он остановился и невольно встретился взглядом с Иваном Ткаченко, капитаном «Локомотива», своим кумиром и кумиром всех ярославских пацанов. Ах, если бы Иван Леонидович был его отцом! Но нет, Егор давно уже выяснил, что отец бросил их, когда узнал, что его сын родился с ДЦП. То есть сначала отец уговаривал маму отдать новорождённого в детдом, а когда мама отказалась, просто взял и уехал. А через два года оказалось, что у Егора не ДЦП, а всего лишь паралич ноги, но отец уже был далеко, моряком в одесском пароходстве, откуда приходили крохотные алименты…
Вздохнув, Егор отвёл глаза от Ткаченко, сел на свою кроватную полку, отложил костыли, двумя руками поднял мёртвую ногу на таз, стоявший на стуле, снова проверил затянутый на ноге ремень – не спустился ли, и, как левша, левой рукой с силой грохнул кулаком по мёртвой ноге. И ещё раз! Сильней! Нет, никакой боли нет! Совершенно пустая ватная культя!
Теперь успокоить дыхание и сосредоточиться. Эту бесполезную ногу нужно резать решительно и чуть ниже ремня.
– Ну, что? – всё-таки сказал он вслух этой ноге. – Раз ты не слушаешься…
И, репетируя, сам себе показал, как воткнёт нож и тут же резко поведёт его вбок, чтобы резать ногу по всей окружности.
После чего набрал воздух в лёгкие и скомандовал сам себе:
– Раз… Два… Три!
И, что есть сил, воткнул нож в ляжку.
Но вместо рывка ножом вбок вдруг вскрикнул и скорчился от боли, которая
– Ой! – И изумился: – Как?! Мне больно? Не может быть…
Не веря себе, шевельнул ножом и тут же вскрикнул опять:
– Ай!..
Кровь уже хлестала из раны в таз, а он, испуганный и изумлённый, всё не мог выдернуть нож из ноги.
– Ты что делаешь??! – крикнул Виктор, возникнув в дверном проеме.
– Витя, мне больно! – радостно сообщил Егор.
– Ну, ты даёшь! – сказал в больнице врач. – Сепсис мог быть, заражение крови.
Он выписал антибиотики, прописал курс лечения, дал освобождение от школы и сказал матери:
– Ладно, хирургом будет, везите его домой. Гематоген и гранаты – побольше, чтоб кровь восстанавливать. А старый диагноз я отменяю, никакой у него не гемипарез, а паралич на фоне врождённой анемии. Бегать не будет, но шанс оживить эту ногу ещё есть… – И вдруг с силой кольнул иглой Егорову левую пятку.
– Ой! – дёрнулся Егор.
– Вот видите! – сказал доктор матери. – А говорите: «гемипарез»! При гемипарезе мозг отключён от тела…
Конечно, на гранаты денег у матери не было, зато, приходя с работы, она на радостях стала делать Егору массажи левой ноги, растирания и пропаривания какими-то жгучими травами.
Егор в это время смотрел на YouTube, как Иван Ткаченко виртуозно мчался к воротам и забивал шайбы на чемпионате мира в Швеции, на чемпионатах России, на играх Континентальной хоккейной лиги… Вы умеете пользоваться YouTube? Там выложены десятки эпизодов уникальных прорывов Ткаченко, а также репортажи журналистов с места катастрофы самолёта с командой «Локомотива» и письма детей, которых, как оказалось, спас Иван Леонидович своими деньгами – Катю Петухову из Барнаула, Славу Чистякова из Лампово, Диану Ибрагимову из Воронежа, Андрея Козлова из Выборга, Веронику Быстрову и Сонечку Кореневу из Санкт-Петербурга…
Мама, что есть сил, растирала Егору мёртвую левую ногу, парила и грела её медовыми компрессами, только это нисколько не помогало. Нога не оживала, не слушалась, и ляжка по-прежнему бессильной тряпкой висела на кости.
А во дворе пацаны с утра до ночи гоняли в хоккей. Даже днём, когда Витя и его сверстники были в школе, там с детскими клюшками каталась дворовая малышня.
И как-то вечером, когда Виктор, потный и разгорячённый после очередной хоккейной баталии, ушёл в душ перед сном, Егор снова в упор посмотрел на Ивана Ткаченко и горестно сказал:
– Да, Иван Леонидович… А мне, значит, не играть в хоккей?…
Вздохнул, сел на свою нижнюю кроватную полку, прислонил костыли к стулу и двумя руками, как обычно, поднял свою мёртвую левую ногу на постель. Тут и Виктор вернулся, забрался на верхнюю полку, и мама пришла проверить, как они оба укрыты. Проведя тёплой ладонью по голове сначала старшего, а потом младшего, она присела на кровать рядом с Егором и негромко произнесла, как обычно:
– О Пресвятая Владычице Дево Богородице, спаси и сохрани под кровом Твоим моих чад Виктора и Егора…