Строгий Режим
Шрифт:
Министр сладостей указала на стрелявшего голема пальцем и выстрелила лучём Нереалистичности. У механоида тут же вспыхнул синим светом магический кристалл на крыше. Артефакт среагировал на угрозу автоматически и покрыл пространство перед хозяином сияющим щитом, напоминающим пчелиные соты.
Алая полоса Нереалистичности с шипением вспорола воздух и разрезала щит легко, словно лезвие ножа — масло. Луч полоснул по кристаллу, и тот с оглушительным грохотом взорвался. Языки огня вырвались из всех щелей могучей махины. Её суставы несколько раз с лязгом и треском
Пока Перчинка сражалась со вторым големом, мне удалось приблизиться к Эгине и охраняющему её трутню.
— Стой! — воскликнул тот, наставив на меня меч.
Судя по инфе от Речи, его звали Кеннет. Этот парень прибыл из-за океана, с другого континента, чтобы сочетаться узами брака с одной из принцесс.
— Кто ты, незнакомец?
Он героически закрывал Эгину… при том, что та была крупнее его раз в пять. Или даже больше. И сама по себе, и за счёт муравьиной половинки.
— Я друг, — любезно произнёс я, демонстрируя пустые ладони. Ферру и зверомеч я держал в инвентаре наготове. — Такая же… такой же… в общем, мирмеции мы. Я хочу вам помочь.
— Ты какой-то странный, — пискнула принцесса Эгина непривычно тонких для меня голоском. — Выглядишь очень сильным для трутня.
Перчинка тем временем развалила второго голема и со злым перекошенным лицом двинулась в нашу сторону. Её руки дрожали из-за напряжения и дымились из-за примененной Способности. Смотрела прямо на меня. И глаза её были черны как ночь…
Глава 25. Цветочек
Перчинка даже не собиралась разговаривать, приближаясь в нашу сторону быстрым шагом. Кажется, Перчинка уже приняла как данное, что я всегда появляюсь поблизости и вмешиваюсь в её гениальные планы. И без лишних разговоров приготовилась убивать.
Я выхватил Ферру, острое волнистое лезвие сверкнуло в свете пламени, вырывающегося из поверженных големов. Похоже, сейчас всё решится… Плохо, что Эгина и её муж рядом. Они могут пострадать.
В руке Перчинки возник странного вида меч. Он был сделан не из металла, а из причудливого серого материала, напоминающего кость. Рукоять меча состояла из отдельных частичек синего, зелёного, белого и чёрного цвета.
Перчинка с воплем бросилась на меня, замахнувшись мечом. Я подставил под удар Ферру, лезвия с оглушительным звоном скрестились, выбив сноп искр.
Некоторое время мы мерились силами и мощью оружия. Обменивались удар за ударом, отдача от которых доходила
Кеннет и Эгина испуганно следили за нами, не пытаясь вмешаться. Они, кажется, толком не понимали, почему мы дерёмся и из-за чего вообще сыр-бор.
Мы вновь скрестили клинки, наши лица оказались совсем близко. Я мог разглядеть даже красные капиллярные сосуды в глазах Перчинки. Видел злобный блеск на самом дне её зрачков.
— Никогда… — прохрипела Перчинка, с ненавистью глядя на меня. — Никогда я ещё ненавидела кого-то так сильно, как тебя!
— Перчинка, — спокойно произнёс я. — Хватит. Прекращай это всё. Возвращайся вместе со мной в Мирмеград.
— Зачем?
— Тебя будут судить. По закону. За всё, что ты сделала, — произнёс я. — Но если ты сдашься сама, я готов замолвить за тебя слово. Я буду просить Эгину максимально смягчить приговор. Возможно, тебя просто отправят в изгнание до конца жизни.
Министр злобно ухмыльнулась. Ожидаемо, она не согласилась.
— Я не знаю, каким образом ты переродился в теле мирмеции, — произнесла она. — Но в этот раз я убью тебе окончательно!
Гнев отвергнутой женщины — это страшно.
Перчинка резко надавила мечом, мою щеку обожгло. Я также ощутил как что-то стекает по щеке, постепенно перетекая на подбородок. Кровь? Кажется, у меня теперь останется шрам…
— Либо просто откажись от своих планов и отправься в изгнание добровольно, — произнёс я и резким движение отбросил Перчинку назад.
Мы оба тяжело дышали, измотанные изнуряющим сражением.
— Ты забрал у меня весь смысл моей жизни! — воскликнула Перчинка. Из её глаз брызнули злые слёзы.
Полагаю, говорить ей что-то вроде «ты сама виновата» бессмысленно.
— Перчинка… мне напомнить тебе, сколько зла и страданий ты причинила жителям Мирмеграда? — произнёс я. — Я даже к Отверженным злости не испытываю, хотя они те ещё типчики. Но они стали такими не по своей вине. Ты приговорила их к жизни наркоманов. Ты и только ты.
— Заткнись! Я не хочу ничего слушать!
В голосе Перчинки звучало отчаяние. Она, похоже, сама толком не верила уже в успех своей операции. Всё же уже сорок шесть раз терпела неудачу. Это кого угодно лишит уверенности в своих силах. Особенно, когда главный противник перерождается и отправляется в прошлое следом за тобой.
— Ты сама виновата в своих бедах. Более никто. Остановись. Не делай ситуацию ещё хуже.
— Затни-и-ись! — Перчинка уже практически рыдала. — Я слишком долго работала ради своей мечты! Я всю себя, всю свою жизнь в это вложила! Я не остановлюсь!
Она замахнулась мечом, готовая снова напасть. Однако продолжения нашей битвы не случилось.
Один из големов, первый, кого Перчинка одолела, неожиданно пришёл в движение. Кажется, экипаж каким-то чудом выжил и, используя остатки энергии, сумел перезапустить машину. Мы сильно недооценили мужество и навыки имперских легионеров-механиков.