Строговы
Шрифт:
Но был уже день. Солнце стояло высоко, и его лучи сквозь щели падали на чердак. Артем торопливо слез с амбара, умылся, поел блинов и стал собираться на гулянье. «Эх я, засоня! – ругал он себя. – Ребята поди давно уж на игрищах».
В горнице, надев красную сатиновую рубашку, он долго рассматривал себя в зеркало и остался доволен собой. Единственно, что его огорчало, это картуз. Он был уже не нов, потрескавшийся козырек раскололся надвое, и кого-то угораздило сшить его суровыми нитками.
«Наверно, бабуся починяла. И надо же было ей белыми нитками сшить!» – с досадой подумал Артем.
Найдя в столешнице вар, он попробовал
– Тять, я надену твой картуз? – спросил он у отца.
– Надевай, я никуда не собираюсь, – ответил Матвей.
Отцов картуз тоже был не из новых, но козырек у него был в порядке. Артем перед зеркалом надел его набекрень и вышел на улицу. Было не так поздно, как он думал. Обедня кончилась совсем недавно, и парни и девки сидели еще дома. Артем дошел до головановских амбаров и, убедившись, что возле них никого нет, отправился на берег реки. Тут он сел в чью-то лодку, привязанную цепью к толстой коряге, и долго сидел в ней, бездумно вглядываясь в свое отражение.
Когда Артем поднялся на берег, на бугре, у амбаров, уже пестрела толпа. Он заторопился, чувствуя от волнения легкую дрожь в теле. Поднявшись на бугор, он убавил шаг и стал искать глазами Маняшку. Парни встретили его шутливыми возгласами, но шутки были необидные. Девки подскочили к нему, приглашая в круг на пляску. Он еще не привык к этим почестям и стоял смущенный. Но от сознания того, что он уже не тот, каким был в прошлое воскресенье, что сегодня он принят здесь как равный, его охватила радость. Артем не стал больше отказываться от приглашений девок и пустился плясать с таким азартом, что забыл обо всем. Девки прыгали вокруг него, хватали его под руки, кружились. Почувствовав наконец усталость в ногах, Артем остановился и, подняв голову, увидел Маняшку. Она стояла с подругами и глядела на него с укором. Артему стало стыдно, он вышел из крута и спрятался за спины парней. Отдышавшись, решил подойти к Маняшке, пробрался вперед, посмотрел на нее. Она стояла печальная и кого-то искала глазами. Артем догадался, что она ищет его. Он глядел на нее, и вся она казалась ему невыразимо хорошей. Проталкиваясь сквозь толпу, он направился к ней. Но когда до нее было уже близко, остановился в нерешительности. «Что я скажу ей? Что?» – мучительно думал он.
Вдруг кто-то схватил его за рукав. Артем взглянул и увидел Дуняшку Бодонкову, подругу Маняшки. Молча следуя за ней, Артем вскоре оказался вне толпы. И тогда Дуняшка, серьезно глядя на него, тихо сказала:
– Артем Матвеич, пойдемте за амбар. Вашу милость ждут там.
Артем покорно пошел за ней, зная заранее, кто ждет его за амбаром, и чувствуя, как сильно забилось сердце.
Маняшка встретила его все тем же укоряющим и грустным взглядом. Дуняшка, исполнив свое дело, исчезла. Несколько секунд они стояли молча. Маняшка смело смотрела в глаза Артему, а он, не выдержав ее взгляда, опустил голову.
– Подними голову, – повелительно сказала Маняшка.
Артем покорился.
– Смотри мне в глаза, – вновь приказала она.
Артем опять покорился и на этот раз выдержал взгляд.
– Что, Артем Матвеич, к Анютке Поярковой манит? – щуря глаза, проговорила Маняшка.
Как тогда вечером, когда Маняшка впервые повела его в хоровод, кровь прихлынула к лицу Артема. Долго он ничего не мог вымолвить, зная, что надо непременно что-то сказать.
– Она
Маняшка недоверчиво засмеялась и пошла. Видя, что она уходит, и досадуя на самого себя за то, что не умеет удержать ее, Артем кинул ей вдогонку:
– Нужна мне твоя Анютка, как собаке пятая нога!
Но девушка не оглянулась. Артем почувствовал, как что-то дорогое, то самое, что связано с Маняшкой, рухнуло, причиняя ему боль.
Весь день он слонялся в толпе парней и девушек, стараясь все время попадаться на глаза Маняшке. Но та будто не замечала его.
«Все пропало», – мрачно думал Артем, но сам очень еще плохо представлял, что такое это в с е.
Он понимал, что на его месте какой-нибудь другой парень позвал бы Маняшку и наедине поговорил с ней обо всем. Не дождавшись конца игрищ, Артем ушел домой, с горечью думая: «Уйду, и больше ты меня не увидишь!»
Похлебав щей и напившись чаю, Артем отправился в березник и долго ходил там, размышляя наедине с собой: «Подумаешь, невидаль! Есть девки получше ее».
Он решил на Маняшку больше не обращать внимания, а на игрища ходить по-прежнему со своими товарищами. И правда, весь этот вечер Артем был в окружении товарищей, весело разговаривал с ними, смеялся. Парни подходили к нему, звали его на круг, но он отказывался. Однако не замечать Маняшки, не следить за ней он все-таки не мог. Порой это так захватывало его, что он забывал, о чем говорил с товарищами. Домой он пошел вместе с Ромкой Горбачевым задолго до конца гулянья. Утром предстояло ехать на поля, работать, и Артем решил, что самое лучшее – это лечь спать. Но не успел он спуститься с косогора, как их догнала Дуняшка Бодонкова.
– Артем Матвеич, задержитесь на секундочку, – с легкой насмешкой проговорила она.
Артем и Ромка остановились. Дуняшка подхватила Артема под руку и отвела в сторону.
– У кладбища вас Маняшка ждет, – все так же вежливо сказала она и, толкнув его кулаком в грудь, закончила строго: – Иди, дурень, скорее! Присушил девку.
Ромка понял, что Артема не дождешься, и побрел один. Дуняшка тоже убежала. Артем стоял, раздумывая. То, что Маняшка звала его, было ему приятно, и вновь он ощутил прилив радости. Но почему-то теперь у него возникло желание не ходить к Маняшке.
«Вот возьму и не пойду. Больно много воображает», – подумал он.
Однако через минуту, все еще уговаривая себя проучить Маняшку, он уже торопливо шагал к кладбищу.
Маняшка встретила его у дороги и, не скрывая радости, бросилась к нему:
– А, пришел!
Артем знал, что ему надо что-то ответить ей, но язык его словно окостенел. И оттого, что слов опять не было, на миг он возненавидел и себя и Маняшку.
– Что же вы молчите, Артем Матвеич? – спросила Маняшка.
Артем не знал, куда деваться.
«Что она, нарочно, что ль, меня мучает?» – пронеслось у него в голове.
Маняшка, по-видимому, догадалась, что Артем взволнован, и, помолчав, сказала:
– Пойдем на берег?
– Пошли.
Они направились через пустырь к речке. Шли прямиком по траве. Маняшка часто в темноте спотыкалась, прикасаясь к Артему то рукой, то плечом. От ее прикосновений ему было приятно и в то же время как-то неловко и стыдно. Он старался каждый раз отстраниться, но она спотыкалась все чаще и чаще, и наконец у нее вырвалось: