Строитель
Шрифт:
— Любопытная у вас там ситуация сложилась, — сказал я аккуратно, начиная подозревать, к чему он клонит.
— Ты прав. Не у одних вас имеются проблемы с внешним вмешательством.
— Если так, не приведет ли наш проект к новым проблемам?
— Может. Французы уже насторожились. Если наша в них потребность существенно снизится, и они лишатся на этом рынке монополии, то…
— В силу их зависимости они не могут этого допустить.
— Да. Мы все между собой связаны, и внесение изменений неизбежно приведет к конфликтам.
— Которые можно
— Именно. Но события последних дней заставили взглянуть на ситуацию иначе. Остаётся вопрос, куда это всё заведет и какие препятствия возникнут на пути.
Как интересно повернулся разговор. Организация не только в далеких странах чудит, но и в Европе всех контролирует. Ну да я это и так знал, просто деталей не представлял.
Хороший вопрос, как дальше ситуация будет развиваться. Официально с организацией перемирие. При этом Родион продолжает собирать на них всю возможную информацию. Князь, я уверен, тоже в любых планах учитывает возможность их влияния. Что касается меня — никаких активных действия я не предпринимаю, но это не означает бездействия. Я готовлюсь, как могу. Закладываю фундамент для того, чтобы не допустить прошлых ошибок и в случае нового конфликта неприятно удивить врагов.
Перечисленное касается локального конфликта на территории России. А в случае проекта между двумя странами, как отреагирует организация? К нам лезть не будет, а сработает на территории Европы? Или и там в стороне останется и позволит ситуации развиваться свободно? Я в глобальную политику никогда не лез, поэтому слабо представлял текущие расклады. Артур сказал, что Германия зависит от Франции, и я этим своим проектом зависимость снижу. Соответственно, и без всякой организации французы затаят на меня обиду. А ведь во Франции мои родственники живут. Хм… Что-то нехорошая перспектива вырисовывается, надо запросить расклад, кто там сейчас у французов самый сильный, и чьи интересы я задену.
— Спасибо за познавательную беседу, — сказал я, переварив сказанное.
Артур ведь не просто так здесь переживаниями делился. Намекал на возможные риски. Уверен, мне бы об этом князь или кто-то из его людей сообщил, так что информация не такая уж и ценная, но сам жест я оценил. Добавлю мысленно пару очков мужу Софии.
Глава 11. Разговоры
Закончив разговор с Артуром, мы отправились искать наших жён, а там они с Софией попрощались с нами и отчалили.
— Как прошло? — спросила Катя.
— Мило пообщались. Броню хотят заказать. А у вас как?
— София много интересного поведала. В частности то, кто в сделке участвует. Рассказать?
Я кивнул, и Катя выдала расклады, что и как.
— Ты знаешь, каков их политический строй?
— Вместо князя канцлер, но фамилию правящей семьи, хоть убей, не помню.
Катя поджала губки, выдавая своё отношение к моей беспечности, но ничего по этому поводу не сказала. А что поделать. Меня больше новые проекты волнуют, чем кто
— Холтейн. Если воспринимать аристократический строй как пирамиду, то канцлер сидит на самом верху, на втором уровне находятся могущественные кланы, которые держат основные направления в стране, а на третьем уровне будут крепкие середнячки.
— Так… — протянул я, представляя этот образ.
— Клан Варин, в который входят Хофманы, находится на втором уровне. Они славятся как хорошие дипломаты и в основном занимаются внешней политикой. Внутри страны тоже много в чем принимают участие, но это скорее обычный бизнес, чем что-то по-настоящему масштабное.
Я кивнул, принимая ответ. Когда какой-то род существует несколько сотен лет, неудивительно, что в его активах накапливаются различные предприятия и бизнесы. Скромные по меркам страны, поэтому их обычно в раскладах не учитывают. Так, например, клан Варин воспринимают как дипломатов, но при этом какая-нибудь пятая дочь третьего сына главы может открыть сеть успешных ресторанов. В общем, не особо-то это и важно.
— То, что Медведевы с ними породнились, можно сказать, стандартная практика.
— А вот сейчас не понял, — честно признался я.
— Не перестаю удивляться тому, насколько ты гениален в артефактах и в то же время черств к тому, что происходит вокруг.
— Это ты у нас на дипломата училась, — парировал я. — А я скромный управленец.
Который особо-то пока ничем и не управляет.
— Пояснишь мысль? — я взял супругу под локоток и повёл на второй этаж.
— Они как прослойка между другими странами. Плодовитое семейство. Часто заключают браки с иностранными семьями. С правящей тоже в родстве. Вот и получается, что они, как пауки, которые за тысячу лет наплели много паутины и связали государство с соседями. Хотя нет, эта метафора не очень красивая.
— Идею я уловил. А Рюрех с Майер на каком уровне находятся?
— Рюрех на втором, Майер на третьем. Если дела не поправят, то скатятся ниже, — Катя посмурнела при упоминании родни. — Ещё десяток лет назад они планировали выйти на второй уровень. Но череда неприятностей, неверных решений, и, как итог, они скатились.
— Понял. Так что там по раскладам?
— Если бы не перебивал меня, то давно бы узнал.
— Молчу-молчу, — мы поднялись наверх и вышли на балкончик, откуда открывался вид на океан. Я рефлекторно активировал глушилку, чтобы нас никто не подслушал.
— Варин — связующее звено в назревающем проекте. Ещё участвуют две семьи. Леманн, которые занимаются энергетикой, и Ланге, которые главные логисты. Все поезда, перевозки грузов, прокладка дорог — это всё они.
— Монополисты?
— Да, у немцев это распространено. Между прочим, их сильное качество. Обычно монополия ведет к краху, но они не делают себе поблажек и держат марку вот уже который век.
— Сильны.
— Не то слово. Исключения и ошибки, конечно, случаются, но это большая редкость. Не хотят репутацию терять, вот и стараются.