Строками по нашим душам
Шрифт:
Я поднялась на кровати и свесила ноги. Потерла пальцами глаза и осторожно встала. Пол был очень холодным, поэтому пришлось надеть теплые шерстяные носки.
На кухне кто-то копошился. Я невольно замедлила шаг и выглянула из-за угла на кухню. Кто вообще мог проснуться в 7 утра в субботу? Это точно чокнутый человек.
Я ступила на первый этаж и первым, кого я увидела сидящим на кухне, так это Андрея. Он неторопливо пил кофе и о чем-то задумался. Его пустой взгляд был направлен мимо стола, а когда я зашла в комнату, он поднял голову, но на меня был устремлен все тот же пустой взгляд.
— Я действительно стою здесь, Андрей. Не паясничай.
Он вздрогнул от моего тихого голоса и, надеюсь, окончательно убедился в моем реальном нахождении на кухне.
— Ты почему не спишь? Еще же так рано.
— Не спалось, поэтому и встала. Еще из комнаты услышала, как кто-то со всей силы захлопывает двери шкафчиков.
Андрей опустил глаза и стал помешивать кофе в кружке. Очевидно, ему было стыдно. Он выглядел сонным, хотя, возможно, он вообще не спал.
— Я пошутила. — Я насмешливо посмотрела на него.
И с удовлетворением заметила, как его плечи расслабились, а губы расплылись в полуулыбке.
Аккуратно сев на стул и положив руки на стол, я посмотрела на Андрея. И что в нем такого, что могло меня зацепить? Волосы в маленьком пучке, короткие пряди всегда падали ему на глаза. Маленькие прыщики, рассыпанные по всему лбу. Я про себя улыбнулась, когда вспомнила, насколько сильно Андрей их ненавидел и всеми способами пытался от них избавиться. Густые брови и выразительные карамельные глаза. Внутри как будто плескался виски. Даже в голубом предрассветном свете он выделялся. Его скулы, светлые локоны, клипса в ухе и пирсинг на брови. Его образ часто был противоречивым, но пирсинг ему всегда шел. Помню, когда он впервые пришел с ней в школу. Наши одноклассницы так и попадали при виде него. А я лишь отвесила пару шуток, что его теперь можно будет за пирсинг за собой таскать.
— О чем задумалась?
— А ты угадай.
Я вспомнила его разговор с Настей и постепенно мой огонь угас. Я постаралась отогнать сомнения, страхи, но у меня всегда получалось это не слишком то хорошо. Тем более, что передо мной сидела проблема последних нескольких недель.
Мне хотелось спросить у него, с кем же он разговаривал. Но тогда бы меня уличили в шпионаже. Да и я не хотела слышать его оправданий и разъяснений. Или…все же хотела?
— Обо мне — непревзойденном красавчике, — я не сдержалась и прыснула, — и том парне, который два раза затащил тебя в постель, хотя до меня практически никому это не…
— Замолчи.
Это прозвучало в разы резче, чем я ожидала. Внутри екнуло, а слова, которые я хотела ему сказать, вдруг застряли в горле.
Он не закончил, потому что увидел, как изменилось мое выражение. Да я и сама не заметила, как глаза сощурились, челюсти сжались, а плечи напряглись. Слова вылетели сами собой.
Во-первых, я не любила ворошить собственное дерьмовое прошлое.
Во-вторых, он в шутку сказал о том, что произошло.
В-третьих, я забыла то, что было. Зачем он снова начинает мне об этом напоминать, если ни черта не знает.
Осознав
Воцарилось напряженное молчание. Я не хотела говорить. В голове начали крутиться отрывки реплик, разговоров, криков. То, что я всячески пыталась затушить в собственном сознании.
— Прости пожалуйста, я не думала, что тебя эти слова могут задеть.
— Нет, Ева, нет. Ты понимаешь, что задела мое самолюбие? Что ты просто так сказала «а я все равно сделаю» в компании наших знакомых, будто мое мнение ничего не стоит? Что у тебя в голове вообще творится?
— Ева, я…прости.
Он попытался положить свою ладонь на мою, но я лишь покачала головой и отпила кофе. Я старалась не смотреть на Андрея, чтобы он хоть чуть-чуть осознал собственную ошибку. Зацепившись взглядом за пачку сигарет на столешнице, я встала. Я услышала, как Андрей вслед за мной.
Я вышла на балкон и чиркнула зажигалкой. Зря он напомнил.
Терпеть не могу то время. Время, когда я была слабой, не снимала розовых очков и грезила о мечтах, которым было не суждено сбыться. Время, когда вся правда накрыла меня с головой, и я сходила с ума от переизбытка эмоций в моей голове. Мне сорвало крышу.
Все знали лишь часть всей большой истории. Я рассказывала ее большинству моих друзей. Неудачный опыт, проблемы с привязанностью. Андрей знал не больше их, но ему была известна одна дополнительная деталь — мне было очень больно, неимоверно больно остаться одной. Я помнила, как он с легким укором смотрел на меня, когда я сказала, что мне было очень больно, и я прошла через это буквально идя по собственным трупам. Трупам своих личностей — хороших девочек.
На мои плечи лег плед, и я поглубже закуталась с него. На улице было холодно, доски были холодными, а я стояла в одних носках и в длинной футболке. Как бы не заболеть, пусть тело и не чувствует холода.
Андрей встал рядом и помахал передо мной тапочками. Я опустила глаза, и он положил их на крыльцо, чтобы я их надела.
Мы молчали. Я докурила сигарету и уже хотела вытащить новую, но Андрей выхватил у меня пачку и забрал себе. Я не возмущалась.
— Прости. Я совсем не подумал о том, что сказал. Я не хотел тебя обидеть, потому что знаю, как сложно тебе тогда далось.
Да ничего ты не знаешь, Андрей. Ты понятия ни о чем не имеешь.
— Если честно, я была бы не против, если бы ты немного поспал со мной. Мне одной холодно спать. — Мой голос был хриплым, равнодушным и холодным, но парень смотрел на меня с теплотой.
Не знаю, чем я смогла это заслужить.
Краем глаза я заметила, что сначала Андрей удивленно приподнял брови и даже приоткрыл рот, но потом расслабился и утвердительно кивнул, чуть улыбнувшись.
Мне пришлось стать жесткой, хоть я никогда не хотела такой быть. Мне приходилось самой принимать решения и впоследствии принимать любые последствия. Я была вынуждена отдалиться ото всех и решить все самостоятельно.
На улице светало. Где-то далеко, будто и не у нас в санатории, громко закукарекал петух. Мы стояли и молча смотрели на постепенно алеющий восход. Сегодня должен был быть хороший день.