Строки, опаленные войной
Шрифт:
За годом год проходят дни
В боях отважного пилота.
И помогает бой вести
В кармане мамы маленькое фото.
...А в небе "юнкеров" армада.
Им невдомек всевышний суд.
На крыльях свастика чернеет,
Они на землю смерть несут.
Звучит в эфире позывной,
Друзья!
– Я "гром", иду в атаку.
И бомбовозы падают с небес,
Пылают, первый...третий...пятый.
И
Немецкий "Мессер сто девятый",
И был сражен в полете том
Герой наш, пулею проклятой.
В тот черный день скорбел весь полк,
Узнав о гибели пилота.
Пробито сердце у него,
Пробито маленькое фото.
Глухая ночь, а мать не спит,
Тревожно вдруг на сердце что-то.
Она не знала, в этот миг,
Что сын убит, пробито фото.
В почетном карауле
Хорошо товарищ
После боя,
Выдыхая
Дым пороховой,
Посмотреть
На небо голубое -
Облака плывут
Над головой.
И в затихшем,
Орудийном гуле,
Что в ушах моих
Еще звенит,
Вся страна
В почетном карауле
Над убитым
Воином стоит.
Четвертая весна
Солнце светит с высоты,
Синь на горизонте,
Вдруг настала тишина
И на нашем фронте.
Встали танки у дорог,
Но не их вина,
После тягостной зимы
К нам пришла весна.
Мы не слышим пушек гром,
Тишь на аэродромах,
Бомбы в небе не свистят,
Пули спят в патронах.
Солнце греет спины нам
И машинам тоже,
Так встречаем мы весну,
На пригорках лежа.
У механиков "отгул",
Технику не драят,
Став мальчишками на час,
Все в снежки играют.
Так, чтоб было видно всем,
Прямо у дороги,
Бабу снежную лепил
Наш комэска строгий.
Солнце в небе высоко,
Синь на горизонте,
Мы четвертую весну
Встретили на фронте.
Сыновья
Три сына у нее,
Три сына было,
Судьбою видно
Так предрешено.
Войне отбой
Победа протрубила,
И мать для встречи
Припасла вино.
Что едет первый,
Знала
И с надеждой
Металась
В привокзальной толкотне.
Второй
И дорог был
Поэтому вдвойне.
Но всех дороже
Оказался третий,
Хоть поровну
Делила сердце мать,
За то, что первых двух
Случилось встретить,
А этого придется
Вечно ждать.
Из огня и пепла
Мы эту землю
Кровью оросили.
Мы были доноры
Тебе моя земля.
Мы ратники твои,
Великая Россия,
Где шли бои
Сегодня - тополя.
Из боя выносили
Часто нас.
Кровь проливая
Покидали пекло.
Но мы тебя,
Россия, сберегли
И воскресили
Из огня и пепла.
В Берлине
Еще не внятна тишина,
Еще в патронниках патроны
И по привычке старшина
Бежит пригнувшись к батальону.
Еще косится автомат
На окон черные провалы,
Еще "цивильные" дрожат
И не выходят из подвалов.
И тишиною потрясен
Солдат, открывший миру двери,
Не верит в день в который он
Четыре долгих года верил.
Шутник
Отмечен был
Победный день салютами.
Гремели марши
От Берлина до Камчатки.
Солдаты
Майским утром
У рейхстага плясали
На израненной брусчатке.
Звучала "Барыня"
И дробь сапог кирзовых,
Смех, шутки
Слышались вокруг.
И вдруг солдат,
Как видно из бедовых,
Остановил веселье
Взмахом рук.
Он был хохол
Из хутора Буканька,
А на груди
Геройский орден славы.
Его друзьями
Боевыми были Ваньки,
Такие же
Защитники державы.
– Браты! Сказал Павло
Перед толпою.
Солдаты все
Умолкли вмиг.
– Я зараз им
Нашкрябаю такое,
Щоб фрицам
Помнилось во вик.
И он штыком каленым
На рейхстаге,
Кроша гранит,
Вычерчивал слова.
Соленый пот
Пришлось пролить бедняге,
Но у солдата
Хватка такова.
Едва не падая
От смеха,
Друзья читают
Матерные строки.
Солдат - шутник,
Ему бы лишь потеха,
Стоит с улыбкой