Строптивая невеста для злобного нойда
Шрифт:
— Оставайся на погосте, Виктория. Мало ли, кто или что сейчас бродит в окрестностях? — старику явно не понравилась моя настойчивость.
— Я не успела осмотреть все прибрежные камни и крупные валуны. Там тоже могут быть петроглифы или что-то интересное.
Удивилась, но нойд Самылко в этот раз решил лично отвезти меня по реке на лодке. Я вопросительно посмотрела на сову и сразу поняла, что сейчас этот страшный человек для нас не опасен. Он сам хочет, чтобы я поменьше общалась с коллегами по работе. Видимо, шаман уже начал подозревать, что просто так ему не сдамся. Я не Тамара
Во время путешествия брюнет молчал, но рассматривал так жадно и пристально, точно видел впервые. Меня высадили на берег. Потом он также просто уплыл. Ничего не сказал и даже ни разу не обернулся назад.
Только тут я поняла, что в окрестностях Сейдозера он чувствует себя совсем некомфортно. В этом месте сам воздух был каким-то особым. Он был напоён ароматами зимней тундры. С удивлением осознала, что различаю их тончайшие оттенки. Когда я сюда приехала и в прошлые командировки такой особенности за собой не замечала.
Когда подошла к валуну, лежащему на приличном отдалении от кромки воды, увидела странную местную женщину. Внешность у брюнетки была отталкивающая. Длинный нос и острые, как у акулы, зубы привели меня в ужас. В маленьких чёрных глазках можно было прочесть лишь ненависть и злобу. У меня даже неприятный холодок по коже пробежал.
Сова на моём плече распахнула крылья и угрожающе закричала. Тут я увидела, что незнакомка обижает маленького мальчика. Так мне издали показалось. Я сжала в руках охранный амулет и рванула на выручку. Отчего-то «саамке» сильно не понравился мой оберег. Я схватила мальчишку в охапку и бросилась обратно к священному камню. Мне вслед полетели угрожающие вопли:
— Мерзкая чужачка, это мой чакхли! Совсем смертные людишки оборзели! Самой Выгахке не боятся! Может, мне тебя к себе в служанки взять?
Только пока она бушевала, мы с маленьким человечком успели добежать до сейда на берегу Сейдозера. Наша обидчица, отчего-то, за нами не погналась. Лишь орала мне вслед:
— Не дай бог такую жену, строптивую, безрукую, вороватую и ещё и уродину! — плюнула на ягель, а он и почернел, точно после пожара.
Потом Выгахке вытащила из зарослей карликовой берёзы помело, точно украла его с площадки, где снимали сказочный фильм. Нашлась и ступа. Вскочила в неё и полетела прочь. Только ветер ещё долго доносил до нас цветистые проклятия на саамском языке.
Паренёк ростом не вышел, но лицо у него было молодое. Только возраст определить я не смогла. Чёрные глазки тепло мне улыбнулись. Потом он поблагодарил:
— Спасибо, красавица. Держись от этой запечённой головешки подальше. Чем могу я отплатить тебе за то, что спасла меня от злой нечисти?
— Мне надо как-то спасти тех, с кем сюда приехала в этнографическую экспедицию. Я не знаю, что с ними сделал нойд Самылко. Часть из них уже погибла, включая руководителя научного исследования.
— Я посоветуюсь с моей старейшиной, Виктория.
Пока я удивлённо хлопала глазами, спасённый мной человечек попросту растворился в воздухе. Пожала плечами. После чего зажгла фонарь на светодиодных лампах и принялась обследовать ближайший ко мне валун.
Сова бесшумно снялась с моего плеча и перелетела на
Сфотографировала и перерисовала всё, включая текстуру камня. Отчего-то это показалось мне крайне важным. От работы меня отвлёк басовитый голос. Он был мне незнаком:
— Что такая красивая девушка делает у озера совершенно одна? Это опасно. Выгахке увидит, позавидует и украдёт. Будешь от рассвета до заката гнуть на неё спину. Ночью она обратит тебя в кривенькое веретёнце из дерева. Пойдём со мной. Никто не посмеет обидеть. Захочешь, женой мне станешь.
Чего не ожидал наглец, так это того, что сова набросится на него и прогонит. У меня в душе похолодело от ужаса. Это был не простой саам, а Тала-медведь. Огромный зверь отчего-то удирал от взявшей меня под защиту птицы с такой скоростью, что только пятки сверкнули.
Два элемента можно было трактовать по-разному. Вытащила из рюкзака справочник. Он весил порядочно, но в тундре интернет был далеко не везде. Полагаться на помощь смартфона и браузера в этом диком краю могла только полная идиотка. Поэтому прилежно зашелестела страничками, искала нужные мне символы.
Первый петроглиф олицетворял верховного бога терских саамов Каврая, покровителя нойдов. Вторая — его брата Рухтнаса, он был воином и помогал и оберегал их в бою.
От усиленных размышлений меня отвлёк шорох. Отчего-то не сомневалась, что веточку сломали нарочно. Обернулась и увидела черноглазую девушку из озера. Она приветливо мне улыбнулась, точно старой знакомой. Потом помрачнела и проворчала:
— Напрасно нойд Самылко связался с Повелителем болячек Ротой. Добра от этого никому не будет, — она с любопытством рассматривала висящие у меня на шее янтарные бусы.
Я почему-то всегда надевала их на себя, когда в моей жизни начинала твориться откровенная дичь. События этой экспедиции никак не желали укладываться в привычные логические схемы.
Сняла с шеи когда-то купленное на выставке «Мир Камня» в Санкт-Петербурге украшение. Прозрачный камень был цвета ярко-оранжевого цветочного мёда и даже распространял едва уловимый аромат летнего луга, согретый теплом моего тела. Протянула дочери Сейдозера и улыбнулась. В памяти всплыли яркие и очень приятные воспоминания трёхлетней давности. На выставку меня затащили две сокурсницы. Я ни разу не пожалела, что позволила себя уговорить.
— Возьми. Я же вижу, они тебе очень понравились.
— Они так тебе идут, Виктория, — было видно, что ей неудобно, но охота пуще неволи.
— Бери. У меня дома целая шкатулка с украшениями из него разных оттенков и цветов. Это мой самый любимый камень. Бриллианты, рубины, сапфиры и изумруды дружно идут лесом.
— У меня нет ничего такого, что бы было равноценным ответным даром, — жительница озера с сожалением посмотрела на красивую вещь и попыталась отдать мне.
— Подарки без веской причины возвращать нельзя. Да и ответного презента я же не требую.