Строптивая невеста
Шрифт:
– Так кто же это был, скажи мне, умник.
– Ага, щас. – Скинув одеяло, Ренар встал и потянулся, хрустнув искривленным позвоночником. – Сам думай, тебе полезно.
Под сердитое ворчание Мориса он снова оделся, прихватил кошелек, поправил кинжал в ножнах на икре и покинул комнату. Следовало немедленно найти работающий фониль и позвонить… кое-кому. Так, чтобы Морис этого не слышал. Как все же удачно, что ему досталась кривая рожа, но полный комплект мозгов и магии! За обоих. А с проклятием он разберется. Что бы там ни думал Морис, которого все устраивает – Рене
Лестницу уже восстановили. Пролет выглядел как новенький и отчаянно фонил магией. Принюхавшись, Ренар усмехнулся: как оригинально, чинить бытовой магией то, что ею же и разрушено.
Интересно все же, кому в Академии хватило бы сил устроить такое?
И еще интереснее, почему он рад, что Ольга не пострадала. Ведь он должен ее ненавидеть! Должен желать ее смерти! Но…
Она так произносит его имя… и смотрит – без малейшего отвращения, наоборот, с интересом. Не шарахается от него. И когда он поцеловал ее руку, ей понравилось, он ощутил ее удовольствие.
Возможно, если бы все сложилось чуть иначе, они могли бы стать друзьями? Если бы ее фамилия была не Волкова-Мортале, а… да любая другая! Они бы точно подружились. А может быть, даже…
Рене поморщился и обругал себя сентиментальным придурком. История не терпит сослагательного наклонения. Они – враги. Кровные. Только Морис в его идеальном эгоизме может плевать на это и надеяться на счастливый финал. Глупый слепой павлин. Даже жаль его. Немножко.
Стайке студентов, поднимающихся на пятый этаж, Рене высокомерно кивнул. Шепотки за спиной: «горбун», «жуткий урод», «чудовище», «не может быть, чтобы в Академию принимали таких!» – проигнорировал. Сил на проклятия не было, желания – тоже. Хотелось исключительно вернуться в свою комнату, лечь в кровать и забыться до утра. Можно даже без снов.
Хотя он бы не отказался увидеть во сне Ольгу. И чтобы она была не княжной Волковой, а просто той сумасшедше красивой девушкой с невероятной синевы глазами, которую он вытащил из-под колес мобиля, рискуя доломать и без того не слишком-то здоровую спину. Галантность дорого ему обошлась. А она, похоже, и не заметила толком, сколько магии он потратил, чтобы спасти ее.
Дурацкие шутки у Создателя. Ду-рац-ки-е!
И общежитие это – дурацкое. Полная Академия магов, и никто не может починить какой-то жалкий фониль. Будь прокляты анацефалы, его сломавшие! И вместе с ними – Фурия. Ленивая, безответственная дура, не способная содержать в порядке вверенную территорию. Если бы она служила у отца, за такую халатность поплатилась бы головой.
Теперь из-за ее разгильдяйства придется искать другой фониль.
Впрочем…
Спустившись на первый этаж, он первым делом отправился в буфет. За местной валютой по имени «морковка». А с честно добытой морковкой – в холл, где ждали особо ленивых студентов два тролля. Один из них – тот самый, который тянул наверх чемоданы Фифы.
– Привет, зеленый. Хочешь? – Рене показал ему пучок морковки.
Тролль радостно оскалился
– Хотеть! Что нести?
– Держи, просто так. – Рене выдал ему одну морковку, которую тролль немедленно схрупал, жмурясь от удовольствия. – Скажи мне, зеленый друг, где тут ближайший работающий фониль?
– Э… – Тролль пошевелил ушами и наморщил лоб в задумчивости.
Рене терпеливо ждал. Как бы долго тролль ни думал, наверняка это будет быстрее, чем идти на почту и там стоять в очереди. А чтобы ускорить процесс размышления, выдал троллю вторую морковку.
– А! Знать! – радостно подпрыгнул тролль, схрупав взятку. – Могу показать!
– Показывай.
Тролль привел Рене к кабинету Фурии, перед которым толпились студенты. Из-за двери доносился ее хриплый бас.
– Есть фониль! Работать, – закивал тролль.
На его голос обернулось несколько студентов, с настороженно-враждебным любопытством уставились на Рене. Всё как всегда. Увидели урода – записали в порождения зла. Тупые идиоты.
– Молодец, зеленый. Умница, – улыбнулся троллю Рене и выдал еще две морковки. – Показывай еще.
Зеленый радостно закивал и потопал дальше, раздвигая толпу студентов и на ходу грызя корнеплод. Вся его бугристая шкафообразная фигура выражала искреннее счастье.
– Здесь есть. – Тролль ткнул корявым пальцев в дверь, на которой было написано «кастелян» и обозначены часы приема. – У-у! Ушла. Не любить. Злая.
– Морковку не дает? – полюбопытствовал Рене.
– Не дает! Ругать Зяма, говорить «плохой Зяма». У-у! – пожаловался зеленый.
– Зяма хороший. Очень хороший Зяма. Ешь еще морковку и стой здесь. Если придет кастелян… или фрау Марта придет, то скажи громко: «Зяма хороший». Понял?
– Понял! – просиял тролль. – Зяма хороший! Ты хороший! Чесать?
Тролль смотрел с такой надеждой, что Рене не выдержал, протянул руку и почесал бугристую, словно жаба, голову. За ухом.
Тролль утробно затарахтел и зажмурил страшные желтые глаза с вертикальными зрачками.
– Хороший Зяма, умный Зяма. Жди тут.
Замок на двери кастеляна поддался легко. Единственное охранное заклинание – еще легче. Рене даже удивился: кругом же голодные студенты-маги, от них надо запираться на сейфовые замки, иначе сопрут всё, что не приколочено гвоздями, а что приколочено – сопрут вместе с гвоздями. Никакого понятия о безопасности. Ну вообще никакого.
То, что фониль не был даже накрыт элементарным воздушным куполом с личным паролем, лишь подтвердило вывод: безопасность тут – ниже всякой критики. Приходи, кто хочешь, звони, кому хочешь.
Вот примерно, как сейчас Ренар.
Набрав восьмизначный номер, он дождался ответа телефонистки.
– Цветочный магазин. Слушаю вас.
– Два-тринадцать, – подавив тяжкий вздох по поводу изумительной совершенно конспирации, сказал Рене. Нет, ну это же прекрасно: в Астурии – Оранжерея, во Франкии – цветочный магазин. И никто, совершенно никто, не догадается, что же там за контора-то такая, торгующая лилиями оптом и в розницу.