Строптивый трейни

Кас Оксана

Сонхи засмеялась:

– Спасибо. Но хочу кое-что сказать, чтобы ты понимал меня лучше: мне нравится делать жизнь людей лучше и удобнее. Я из-за этого и решила стать менеджером. Люблю ощущение, что без меня один талантливый симпатяжка не смог бы быть настолько эффективен. Давай, кстати, о работе. Ты помнишь, что послезавтра у тебя съемка для Bulgari? На нее приходить с тренировки – точно плохая идея.

Дан кивнул. Для того, чтобы оставаться востребованной моделью, недостаточно обладать привлекательной внешностью и умением позировать. Нужно быть приятным в работе и дешевым в пост-обработке. Если ты приходишь на съемку в ужасном состоянии после какой-нибудь вечеринки или чего-то вроде, то потом заказчику

придется потратить немало денег на то, чтобы сделать из отекшего и не выспавшегося тебя того человека, который более знаком людям. Ретушь стоит дорого, да и критикуют ее в последнее время. Чтобы тебя чаще звали нужно хорошо выглядеть с минимальной ретушью. И тут не важно – это просто съемка для рекламы на билбордах, или что-то поинтереснее.

Дан на своей первой неделе моды не ходил на вечеринки – ему не было шестнадцати. Но скидки по возрасту быстро закончились. После нескольких фотосессий, где он показал себя вовсе не как наивный школьник, его стали настоятельно звать на афтепати. Они традиционно проходили вечером в день показа. Обычно все там выпивали, но Дан просто проводил пару часов, общаясь с гостями. Уходил, как только появлялась возможность сделать это без приписки “вопиющая невоспитанность”. К его ранним побегам все относились с иронией – шутили, что это потому что он не пьет.

Но вечеринки начинались поздно, заканчивались за полночь, после дорога до отеля, нужно принять душ и смыть с волос тонны лака… он почти привык по утрам окунать лицо в ледяную воду. Но такие меры борьбы с недосыпом не могут работать вечно, вскоре все это отразится на внешности. Именно на это сейчас намекает Сонхи – завтра Дан не может оставаться допоздна, он обязательно должен выспаться перед такой важной съемкой. Парфюмерный контракт – это важная веха для любой модели. Пусть он не стал лицом аромата, участие в рекламной кампании все равно оценивается высоко. Возможно в следующий раз его пригласят уже для полноценной рекламы.

В агентстве в течение дня они отрабатывали свои партии, плюс ему нужно было изучить объемную методичку по работе на сцене – перед отъездом в Нью-Йорк нужно сдать теорию, без нее не допустят к процессу оценивания. В сущности, сама методичка – это что-то среднее между инструкцией по работе и техникой безопасности. Как работать с микрофонами, что есть что и куда подключается, как перемещаться по сцене, на что нужно обращать внимание во время выступлений. Есть, например, устоявшееся правило: если что-то отвалилось от костюма, нужно любым незаметным способом откинуть это в сторону. Ты заметил, твой согруппник – нет. Наступит, потеряет равновесие и упадет. Еще правила по выскользнувшей гарнитуре. Микрофон и наушники имеют передатчик, который нужно носить у себя за поясом. Провод нередко выскальзывает, вся конструкция может разрушится. Универсальное правило: указать на это другому можно, править – нет. Максимум – поймать гарнитуру и передать владельцу. Не факт, что в танце ты успеешь закрепить гарнитуру, да и попытки запихнуть коробку кому-то в трусы вовсе не лучший способ привлечь внимание к своей персоне не сцене, поэтому гарнитура – личное дело каждого.

И таких правил немало, Дан их неплохо знает и без всякой методички, но раскрывать свои знания не может – объяснения этому все равно нет.

После обеда он с Инсоном умудрился даже вздремнуть немного. Они вернулись в зал, но не могли же сразу начинать заниматься? поэтому прилегли и проспали около часа. Их потом разбудила Сонхи. Она же носила Дану чай. Вообще в тренировочных залах было что-то вроде мини-кухни. Несколько тумб, мини-холодильник и бойлер для воды. Но зал трейни – один из самых запущенных, поэтому мини-холодильник давно не работает, а в бойлере вода вечно противно-теплая. Обычно все морозят

дома бутылки с водой, потом складывают их в холодильник – он, может, и не охлаждает, но там из-за бутылок не так жарко, как во всем зале. Потом во время тренировки ты просто смешиваешь воду из бойлера и воду из принесенной ледяной бутылки, чтобы получить подходящую температуру. Сейчас у Дана есть Сонхи, она покупает ему охлажденные напитки и он обходится без смешивания воды в бутылках.

С утра Сонхи уезжала домой – ей тоже нужно привести себя в порядок, сменить одежду, поспать несколько часов. А после обеда вернулась, чтобы таскать Дану холодный чай. Он все пытался убедить Сонхи, что ей не обязательно торчать в агентстве вместе с ним, но она упрямо стояла на своем: она так делает свою работу и не ему решать, сколько времени ей спать. Пришлось смириться. Кажется, у них и правда складываются традиционные такие отношения айдола и менеджера. Типа – может тебе и двадцать лет, может ты и зарабатываешь миллионы, но теплые носки все равно наденешь и рыбий жир с ложечки выпьешь. В прошлом у Дана не сразу появился такой менеджер. Долгое время было всего два менеджера на всю группу. Позднее начали добавлять персонал, да и после начала личного продвижения Дану не сразу повезло с личным помощнико. Потом с ним работал забавный дядечка, но Дан вообще слабо представлял, где его искать. Вот с ним отношения были уже более семейными. Как сейчас с Сонхи.

– Дорого стоит личный менеджер? – спросил Инсон, когда Сонхи вручила стакан с холодным зеленым чаем и ему.

– Дорого, – улыбнулся Дан. – Ты понимаешь, что я достаточно много зарабатываю?

– Это сколько в месяц? Три? Пять тысяч долларов?

Дан покачал головой:

– Не считая разовых выплат по контрактам – около семи тысяч в месяц. Для того, чтобы столько получать, мне нужно постоянно брать рекламу, делать съемки и все в таком духе. Дома моим менеджером была мама и частично сестра. Но вообще я давно планировать кого-то нанять, потому что не справляюсь.

Инсон удивленно присвистнул. Для Кореи зарплата в три тысячи долларов в месяц считается неплохой. Минимальная – где-то в пределах тысячи долларов. Да, в целом, и в США многие одиночки живут на полторы тысячи долларов в месяц. Так что доходы Дана действительно очень высокие. Просто он не стал говорить, треть этого дохода – выплаты за стриминг. Остальное уже – реклама и съемки.

И да, он будет платить Сонхи три тысячи долларов в месяц, только в вонах. Это заметно уменьшает его собственный доход, но одновременно все упрощает. Да и… пока что у него не было еще такого месяца, когда бы он не получал выплаты за крупный рекламный контракт.

– Кажется, не тем я в жизни занимался, – тяжело вздохнул Инсон. – Сейчас, я так смотрю, многие блогеры получают прилично. Бренды покупают, на Мальдивы летают, королевских крабов в ресторанах заказывают… далеко не все айдолы так зарабатывают.

Дан пожал плечами:

– Далеко не все блогеры так зарабатывают. Тут ведь тот же принцип, что и у айдолов. Кому-то везет, он становится популярен и быстро начинает зарабатывать, а кто-то годами едва сводит концы с концами. Как блогеру мне реально повезло. Не сказать, что я ничего не делал для этого успеха, но во многом рост моей популярности был удачей.

– Удачей? – удивился Инсон.

От необходимости рассказывать все самому Дана спас подошедший Дэгон. Он с удовольствием рассказал о том, как один подросток засветился на неделе моды, а через неделю о нем говорили практически по всему миру. Рассказ звучал эпичнее, чем реальность, поэтому Дан большую часть этой речи банально проржал. Звучало так, будто он – то ли корейский агент 007, который захватил мир моды, то ли какой-то воин, который всех там завоевал. Инсон тоже посмеивался, но не прерывал Дэгона.