Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984
Шрифт:
3) Типичные прототипы: Саша Рубашкин, Саня Лурье, Миша Демиденко, Чабуа Амирэджиби, Рита Райт-Ковалева или Руфь [99] , или И. Грекова.
4) Герой — протеже «Симонова», Мастер-80, автор одной опубликованной повести, трех рассказов и бессмертного фильма «Товарищи офицеры!» с подзаголовком «Полк, смирно!».
5) Попытка провокации: страница из «Целины» [100] . Дьявол: «Не надо». Препирательства, свалка. «Сука ты, Петров!»
99
Зернова (Зевина) Руфь Александровна, писательница.
100
Произведение
6) Засунули Шолохова или Ал. Толстого. Тоже правка! Все взвыли. А знающий человек закричал: э-э-э! А ведь это вариант до правки под давлением политиков!
7) На дисплее выскакивает цифра и слова. Что такое цифра? А это так, для статистики, — отвечает дьявол.
8) Мастер-80 — Перец. К нему все ходят за сочувствием.
9) Все несчастны. Глав. редактор был писателем, сменил 4 изд-ва и разучился писать. Директор издательства — пригрел еврея, а тот дернул за бугор. Стал антисемитом — отверг талантливого еврея, за это на ковер. Плачется Мастеру: вам хорошо, вы писатель, у вас имя, а если меня выгонят — куда я пойду? Грозит кулаком наверх: им там хорошо, поставили нас, бесталанных, мы лучше всяких овчарок вас стережем — для них, а чуть что — нас побоку.
9) [повторно 9-й пункт. — Сост.] Вторая сторона руководящего работника — ненависть к своему делу, чуждость. Во главе фантастики — кабардинский поэт. Во главе киностудии — милиционер [101] . И т. д.
Торговцы псиной.
Эпиграф: С тех пор, как изобрели эту штуку, всем этим писателям и художникам, которые торгуют собачьим мясом, а называют его бараниной, всем им — крышка.
Акутагава: стр. 45, ГИХЛ-59 [102]
10) МЗ показывает не отвлеченную ценность, а количество читателей, кот. прочтут данную страницу на ближайшие 100 лет, так что даже у самых говенных авторов оценка — сотни. А у него — 3 (не считая автора, машинистки и редакторов). Кто же третий? — мучительно думает он. Одиночество.
101
Т. е. А. Кешоков и Н. Сизов.
102
Цитата из рассказа «Menzura Zoili». Перевод Н. Фельдман.
В конце года Тарковский тоже раздумывает над новой картиной.
<…>
4 декабря 1980
<…>
Не хочется «Идиота». Хочется другое — писатель со смертельным диагнозом. Рассказал Нехорошеву — за. Стругацкому тоже нравится.
<…>
АБС тоже планируют новую работу в кино. Заявка на литературный сценарий фильма по ЗМЛДКС написана 15 декабря. На обороте заявки отмечено «Исп. Кадочников П. П. Таб. № 1299. ОСНТЭИ».
А. и Б. Стругацкие
ЗА МИЛЛИАРД ЛЕТ ДО КОНЦА СВЕТА
Заявка на литературный сценарий полнометражного
художественного научно-фантастического фильма
по мотивам одноименной повести
В конце концов, не так уж важно, что произошло: может быть, кто-то выпалил из дробовика или даже из пистолета, а может быть, это был просто резкий выхлоп грузовика — верный признак слишком позднего зажигания и, следовательно, перерасхода топлива… Но, тем не менее, сидевший в одних трусах за письменным столом Малянов оторвал взгляд от вороха исписанных листков и уставился в распахнутое настежь окно.
Открыв смеситель, Малянов, склонившийся над ванной, блаженствовал под холодной струей. Сквозь шум воды послышалось слабое телефонное треньканье.
— О черт! — прошипел Малянов, склоняя набок голову и прислушиваясь. Треньканье повторилось. Малянов схватил полотенце и, путаясь в шлепанцах, неуклюже заковылял в комнату.
— Да!
— Витя? — спросил энергичный женский голос.
— Какой вам номер нужен?
— Это «Интурист»?
— Нет, это квартира…
Малянов бросил трубку и, отдуваясь, уселся на тахте. Вытерев мокрое ухо и отшвырнув полотенце в сторону, он подошел к стеллажу и достал небольшой томик, на котором значилось: «теория функций комплексного переменного». Малянов задумчиво полистал книжку, потом подошел к столу и, встав одним коленом на стул, начал что-то рисовать на листе бумаги, поглядывая в текст книги…
Снова зазвонил телефон. Малянов как ошпаренный сорвался с места, схватил трубку и гаркнул:
— Да!
— Митька? — поинтересовался сильно искаженный телефоном скрипучий мужской голос.
— Ну…
— Не узнаешь, собака…
— Да нет, кто это?
— Это я, Вайнгартен.
— А, Валька… Чего тебе?.. Голос у тебя какой-то противный. Ну что?
— Тут, понимаешь, кроссворд с фрагментами… Я тебе прочитаю, а ты слушай.
— С каких это пор ты стал кроссворды решать? — недовольно спросил Малянов.
— Ну, в общем, слушай… «Белый июльский зной, небывалый за последние два столетия, затопил город». Дальше… «В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо…» И вот такая фразочка: «В жидкой тени изнемогающих деревьев потели и плавились старухи на скамеечках у подъездов»…
— Чушь какая-то… — буркнул Малянов. — тут и так парная, а ты со своими фразочками.
— Так не знаешь, а?
— Иди ты к дьяволу! — вконец освирепел Малянов и так громыхнул трубкой, что большой черный кот, видно, отсиживающийся до этого под тахтой, пулей высадил в коридор и там затих. — Калям! — тоскливо позвал Малянов, но кота и след простыл.
Малянов взял полотенце, подошел к столу и начал вытирать голову, скосив глаза на разбросанные на столе бумаги. Волосы сбились в колтун, и Малянов стал похож на ведьму из детской книжки. Не отрывая взгляда от бумаг, Малянов повесил полотенце на спинку стула, изогнулся, дотянулся до секретера, нашарил лежащую там щетку и начал было причесываться, но тут снова раздался звонок, на этот раз в дверь… Малянов переложил щетку в другую руку, взял карандаш и наскреб на бумаге какую-то закорючку. Позвонили во второй раз…
— У-у-у-у! Чтоб вас! — зарычал Малянов и бросился к шкафу, горестно взглянув на оставленную закорючку.
Кое-как нацепив на себя куцый среднеазиатский халат с продранными локтями и легкомысленными разрезами по бокам, Малянов рванулся в прихожую. Зазвенел телефон…
— Да что вы все!!! — взвыл Малянов в голос, в ярости хватая трубку. — Подождите, сейчас я открою!!!
— Митька? — раздался из трубки голос Вайнгартена.
— Ну что «Митька»?!
— Ты что там делаешь?
— Работаю, — сказал Малянов злобно. В дверь снова позвонили. — Подожди, я дверь открою.