Структура ментального мира классической Греции
Шрифт:
Несколько слов о методе исследования. Авторами метода являются Ю.Л.Котляревский, А.С.Шанцер [26], К.А.Косоглазенко [Приложение], а также, в известной степени Лео фон Берталанфи, Г.Гессе («Игра в бисер») и Й.Хейзинга («Человек играющий»).
Общая схема настоящей работы предполагает структурирование повседневности (с точки зрения ее ментального восприятия), затем выход за пределы повседневного и изучение ментальных структур, отражающих этот выход и то, что за ним, связывание повседневного и над-повседневного, создание модели интеллектуальной системы, характеризующей ментальный мир классической Греции, наконец, средства и пути развития этой модели.
Работа преследует следующие цели:
1). Продемонстрировать возможности, которые дает структурирование ментального мира
2). Адаптировать метод для исторических исследований.
Эти цели весьма актуальны, ибо наши, отечественные историки, остались без инструмента: марксизм становится в этом качестве смешон, диалектика, в недалеком прошлом служившая своеобразной альтернативой марксистской методологии исторической науки (А.Ф.Лосев), — инструмент, сфера применения которого весьма ограниченна, а здравый смысл не может быть инструментом уже потому, что каждый понимает его по-своему.
Глава 1
Повседневность в ментальном мире
1. Подступы к структурированию
Повседневность представляет собой тот фундамент, на котором строится все остальное. Даже если историк изучает богословие или историю математики, он должен, во избежание терминологической неразберихи, связывать историю идей с той повседневностью, в которой обитали их авторы. Без изучения повседневности, очевидно, невозможна ни одна гуманитарная наука. Естественные науки, изучающие мир, окружающий человека, имеют с повседневностью иные отношения, и, строго говоря, повседневность не изучают. Изучение природы — это процесс называния явлений, не имеющих имен, и согласования новых имен с уже существующими в естественнонаучных языках.
(2) Повседневность — это система практических знаний, которая включает в себя знание норм поведения и общепринятого в данной социокультуре порядка действий в той или иной ситуации, для достижения той или иной цели. Конечно, физик N, работающий с электронным микроскопом, обладает системой практических знаний, необходимых для наблюдения происходящих в микромире процессов. Однако, эти знания узкоспециальны и их, в силу этого, трудно назвать общепринятыми, если мы говорим обо всей социокультурной общности, к которой принадлежит N. Деятельность профессионалов выходит за рамки повседневности, и ею мы обязательно займемся несколько позже. Однако, несомненно, между процессом изучения природы и человеческой повседневностью существует весьма тесная связь: успехи естественных наук постепенно обогащают повседневность новыми изобретениями, но это происходит только тогда, когда эти изобретения уже перестают интересовать научные круги.
Итак, что же мы вправе отнести к повседневности? Очевидно, первую ее часть составит предметная деятельность как таковая. Прежде, чем говорить об этом, совершенно необходимо определить понятия «деятельность» и «предмет».
(3) Деятельность — это активность индивида или группы, проходящая через несколько связанных друг с другом этапов, следующих друг за другом в строго определенной последовательности: «… — осознание прошлой практики целеполагание — проект действия+действие — осознание адекватности осуществленного действия поставленным целям (т. е. осознание новой практики)…
Указанная последовательность процессов может быть начата с любого ее звена, существенно же — чтобы реальная деятельность включала в себя весь нормативный цикл.»(Шанцер, Косоглазенко)
(4) Предмет — это воспринятый аспектно объект.
Микроскоп, как объект, может быть использован в качестве предмета для украшения комнаты или наблюдения микромира. Все зависит от воспринимающего субъекта. Для человека объект существует в качестве объекта до тех пор, пока человек его для чего-нибудь не использовал или хотя бы для чего-нибудь не предназначил. Объект всегда загадочен, а человек не может чувствовать себя комфортно в окружении загадок, поэтому первое, что делает он приходя в мир, — творит предназначения, превращает объекты в предметы. Горы, океан, небо, звезды остаются загадочными, ибо им можно дать предназначения, но их нельзя использовать
(5) Предметная деятельность состоит в превращении объектов в предметы и в преобразовании предметов.
Итак, предметная деятельность — это первый тип деятельности, свойственный для повседневности. Проиллюстрируем это некоторыми известными цитатами:
«Лишь на Востоке начнут восходить Атлантиды-Плеяды,Жать поспешай; а начнут заходить — за посев принимайся.На сорок дней и ночей совершенно скрываются с небаЗвезды-Плеяды, потом же становятся видными глазуСнова в то время, как люди железо точить начинают.Всюду таков на равнинах закон, — и для тех, кто у моряБлизко живет, и для тех, кто в ущелистых горных долинах,От многошумного моря седого вдали, населяетТучные земли. Но сеешь ли ты, или жнешь, или пашешьГолым работай всегда! Только так приведешь к окончаньюВовремя всякое дело Деметры. И вовремя будетВсе у тебя возрастать.»Повседневность, безусловно, включает в себя предметную деятельность, но есть в ней и нечто еще. Ведь для того, чтобы сделать вовремя «всякое дело Деметры», оказывается, нужно не только держать в порядке земледельческий инвентарь, и не только в срок осуществлять все работы (этого, с точки зрения нашего современника, вполне достаточно для достижения успеха), но и «голым работать всегда…». Это-то зачем? А для Гесиода это условие тоже включено в число совершенно необходимых. И не только для него одного. Вспомним Вергилия (Георгики, I, 299)
«Nudus ara, sere nudus, hiemes ignava colono!»
(«Паши обнаженным, обнаженным сей, зима для работника праздна!»).
Или в Евангелии от Матфея:
«И кто на поле, да не возвратится вспять взять одежды свои.»
Чем бы это ни объяснялось, это есть некая норма поведения, по-видимому, общепринятая, а значит, по определению (2), относящаяся к повседневности. Но она явно не связана с предметной деятельностью. Это нечто иное. То есть это тоже деятельность, ибо она подходит под определение (3): есть осознание прошлой практики, как убеждение, что все и всегда делали так и это совершенно необходимо; есть цель, есть соответствующее действие и есть результат как осознание новой практики и подтверждение старой.
Подобные вкрапления довольно часты у Гесиода.
«Жарко подземному Зевсу молись и Деметре пречистой,Чтоб полновесными вышли священные зерна Деметры.В самом начале посева молись им, как только, за ручкуПлужную взявшись рукой, острием батога прикоснешьсяК спинам волов, на ярмо налегающих.»Насчет молитвы — это более понятно, однако, по структуре деятельность совершенно такая же, как и в предыдущей цитате. Цель совершения действия в обеих цитатах предметная (получение хорошего урожая), само действие лежит за пределами предметной деятельности, а осознание практики (= рефлексия действия) всегда представляет собой подтверждение накопленного прошлыми поколениями опыта. Рефлексия здесь связывает предметную цель и непредметное действие. Для сравнения, структура «чисто» предметной деятельности такова: предметная потребность — предметная цель — предметное действие — осознание предметного действия как удовлетворение потребности, сформировавшей цель.