Струна (=Полоса невезения)
Шрифт:
Мысль была интересной. Я посмотрел на хмурого Сайфера, на болтливого Мауса… И эти тоже, значит, маскируются? Дрожат по ночам, обдумывают каждую фразу, тайно насмехаются над струнной атрибутикой? Свои среди чужих?
Очевидная глупость. Хотя, надо признать, красивая.
— С чего ты взял? — спросил я, взглянув в глаза хакеру (тот будто бы специально повернулся назад).
— Знаю я таких людей, — осклабился он. — Ума у них немного, зато — хватка. Наша логика для них темный лес. Как это можно жить, никого на бабло не разводя?! Такого они не поймут, сразу за волыну схватятся.
«Не разводя на бабло»? Вспомнилось мне, как Лена походя намекнула бедному Марату насчет «ежемесячных взносов». Но спорить с Маусом не хотелось. Если уж случилось такое чудо и наш всезнающий хакер не в курсе этой низкой прозы — так стоит ли подрывать его юношеский идеализм?
— Может, ты и прав, — сухо заметил я.
— Точно прав, — кивнул Маус. — Не, они, конечно, не поголовно такие. Но те, кто ни во что окромя бабок не въезжает, выделяются как вороны на снегу. Им даже власть не нужна.
Сайфер, как всегда избегающий споров, молча свернул с дороги на тротуар, сбросил скорость и остановился неподалеку от дома, сообщив лишь короткое:
— Прибыли.
Мотор хрюкнул и затих.
— Вот увидите, шеф, — сказал Маус. — Так всё и будет.
Я промолчал.
Борьба с фирмой «Зимин и Сыновья» началась у нас три дня назад, когда в понедельник я приступил к изучению ее дела. Типичный случай. Помещение районного центра детского творчества удивительным образом оказалось в руках неких частных владельцев, к детям имеющих такое же отношение, как и к полетам на Марс.
По моей просьбе Маус поднял компьютерные архивы департамента образования — и всплыли довольно интересные подробности. Помещение (первый этаж высотного, многоквартирного дома) с подачи некоей чиновничьей подписи неожиданно изменило свое назначение. Оставаясь собственностью департамента, оно было превращено из центра детского творчества в общественную столовую для сотрудников ведомства. Причина — аварийное состояние помещений, необходимость капитального ремонта и прочее…
Непонятно, почему именно там образованные люди намеривались питаться, однако по просьбе господина Зимина (и его шустрых сынишек) объект был временно передан под его управление по какой-то там хитроумной доверенности. Уже разработали и будущий проект заведения. Столовая департамента значилась в нем как ночной бар «Дворовый Кот», а проект интерьера… Ну, с этим понятно.
А кружки, занимавшиеся в центре детского творчества, попросили на улицу. Вопросы питания важнее. Теперь под гостеприимную образовательную крышу въехали «настоящие парни, которые не боятся рисковать». Точнее, пока еще не въехали, но вот уже с минуты на минуту должны были заявиться.
«Струна» одинакова везде. Ее мухинские дела мало чем отличаются от столичных. Везде одно и тоже — сплошная бюрократическая борьба — ну и плюс несколько нестандартных аргументов.
Самым странным в истории с центром оказалось совсем не то, что братва вновь оттяпала что-то у государства. К нашему удивлению, руководитель центра, некто Николай Натанович Цыпенко, ни в какую не желал принимать помощь «Струны». Предыдущая группа, та самая, на которую долго
Николай Натанович, будто забыв, в какой стране он живет, отправился со своим делом в суд, а «Струна» столкнулась с редкой, и пожалуй, что единственной в своем роде ситуацией.
Маус опасался проблем с бандитами — но это как раз чепуха. Вот Николай Натанович волновал меня куда больше, хотя пока я и сам не понимал, чем.
— Вон их дверь, — сказал хакер, указав на крыльцо возле второго подъезда. — Открыта вроде.
Он окинул здание недовольным взглядом. Что ему тут не нравится? Может, архитектурный стиль не укладывается в представления Мауса о планировании этого района города? А может, у него зуб разболелся?
Всё в жизни бывает.
— Пойдем, — сказал я, сделав им знак следовать за мной.
Сайфер молча двинулся следом, его же напарник шепнул мне на ухо:
— Шеф, давайте так: если там братва уже зажигает, то я с ними базарю. Зато с Натановичем — вы. Вы с ним как-то друг друга больше разумеете, одного ж поколения ягоды все-таки…
Я хмыкнул. Николай Натанович был старше меня без малого в два раза, но с точки зрения нашего Технического Хранителя — это бесконечно малые высшего порядка. Всё, что старше двадцати пяти — уже седая древность…
— Ладно? — продолжал настаивать Маус. — Только вы на него не давите. Он же боится нас почему-то. Вот вы и узнайте — почему.
Я только кивал, принимая всю эту речь к сведению. Похоже, Маус и сам слегка побаивался нашего будущего клиента. В отличие от «крутых и конкретных», которых и впрямь стоит поручить хакеру. С теми-то он враз найдет общий язык. Общую, так сказать, феню.
Я вошел в холл и потянул на себя внутреннюю дверь. Поначалу мне показалось, что она-то как раз и закрыта, но это было не так.
— А нас ждут! — громко возвестил Маус.
Сегодня по неясной причине он к своему стандартному наряду вновь присовокупил широченный берет, отчего окончательно сделался похож на бандита новой формации.
Впрочем, мне, при моей комплекции, не важно, во что одеваться, дабы производить впечатление.
— Аварийность помещения налицо, — уже шепотом добавил хакер. — Да, шеф?
Я ничего не ответил.
Центр детского творчества явно не бедствовал, хотя и шикарным его положение не назовешь. Крашенные двумя цветами школьные стены соседствовали здесь с фикусами в кадках и подвесными потолками. Двери явно заменили совсем недавно, а по стенам висели картины…
Приглядевшись к одной из них, я заметил надпись на рамке, подтвердившую мои догадки. Так и есть — кружок живописи. Хороший, надо сказать, кружок.
— Это уже вы? А где рабочие, вы что не будете выносить ничего?
— Что выносить? — не понял я, повернувшись к возникшему в одном из проемов человеку.
Конечно же, он меня не узнал, зато я его — сразу. Николай Натанович Цыпенко, директор центра… Высокий худой старик в интеллигентских очках, правая дужка надломилась и потому прихвачена скотчем. Точная копия собственной фотографии.