Струны черной души
Шрифт:
Написала на книжке: «Помни обо мне, как я о тебе».
Уверена, он сохранит это на всю оставшуюся жизнь. Будет показывать следующим фавориткам.
Когда восстановила права, ездила по разным делам и маршрутам, кроме пути к своему домику.
Наконец, решилась, поехала туда, выбирая самые окольные дороги, петляя, путая следы. Все оказалось на месте.
Дождалась ночи, втащила в багажник и самыми нелогичными путями поехала домой. Холодные и мертвые ноутбуки просто протерла от сырости. Деньги из сейфа вынула,
Нормально, я даже не ожидала.
Четыреста пятьдесят тысяч долларов и триста тысяч рублей. На что-то хватит. Устроила какие-то самодельные тайники – подняв в нескольких местах паркетную доску, сейф выбросила на дальнюю помойку. Особенно не старалась.
Эта не та сумма, из-за которой меня убьют.
Это даже не взяли после убийства Анатолия. И вообще кража для меня будет просто очередной проблемой, но никак не драмой.
К своему милому, терпеливому папе я приехала однажды ночью без предупреждения по телефону.
Да, допускаю прослушку со всех сторон. Вот он изменился. Сгорбился, стал не просто худым, а почти прозрачным. Светлый, тающий человек с облаком серебра над высоким лбом. Сухие, плачущие глаза.
Папа любил Таню даже больше, чем меня.
Только здесь, в родительском доме, я позволила себе оттаять в нежности, печали, приливе беспокойства за близкого человека. Последнего близкого человека.
Только в кровати своего детства спала крепким, забытым сном – таким, в котором горячее тело плывет в жарком тумане снов-грез о том, чего никогда больше не будет.
На следующий день мы обо всем договорились. Папа приедет в Москву и положит в банке на мое имя сумму из сейфа в качестве подарка.
Если кому-то захочется проверить его источники накоплений, тут мы все докажем.
Мой папа строитель, работал в хороших фирмах, неплохо зарабатывал. И всю жизнь у него было хобби – он классный краснодеревщик.
Когда оставил службу, оформился как индивидуальный предприниматель. Работал по заказам, платил налоги. У него бывали и большие суммы.
Другой вопрос в том, что он все мгновенно тратил.
Был не то что коллекционером: просто влюблялся в дорогую гравюру, редкую книжку, чаще всего оказывалось, что его безбожно обманули по цене. Но его это совершенно не беспокоило.
Папа сам выбирал свои сокровища, для него они бесценны.
Я вернулась домой. Мой клад был на месте. Мертвые ноутбуки давили сознание, как могильные плиты. Как искать программиста? Кому все это доверить?
Я долго ничего не предпринимала в этом направлении, пока идея вдруг сама не постучалась в мозг. Как будто прилетела со стороны.
Это должен быть один человек – тот, который поможет открыть тайну ноутбуков, и тот, кто пойдет со мной по следу убийц.
Глава 2
Простые истины
Как быстро свобода съедает время. На зоне день
Мы с папой многое успели. Просто не было у меня границ, разделяющих дни. Не было ночей для забытья, не было дневного режима, как в бывшей жизни с семьей. Не было даже обычных, неосознанных потребностей: в какое-то время есть, в другое – работать, в третье – отдыхать.
Все теперь стало моей бессонной работой.
Как ее назвать? То ли выживание, то ли подготовка к смертельному прыжку.
А в этой подготовке не было мелочей.
Я привела себя в порядок.
Да, я не похудела, не поблекла, но для того, чтобы прокаленная шкура зэчки стала кожей уверенной, независимой женщины, мне нужно было все изменить в своем внешнем облике. Истребить то, что, возможно, другие люди и не замечали, но я тащила это, как тяжелые кандалы на ногах, петлю на шее.
Это смрад барака, который я ощущала в своих волосах.
В нем разлагаются остатки достоинства вырванных из жизни людей, бывших женщин. Это напряженность всех внутренних органов, как у животных перед забоем. Это стянутость кожи, готовой только к ударам и боли. И злобная затравленность в зрачках.
Но психика женщин очень мобильна, она может приспособиться к внешним изменениям, другим ощущениям, щадящим прикосновениям открытой и позитивной среды. И следствие станет причиной.
Когда я довела свою внешность до совершенства собственных представлений, именно она стала моей печатью, вытеснив клеймо позорного во всех глазах прошлого.
Одно дело убийца, которая смотрит, пахнет, выглядит и даже дышит, как убийца.
Другое – уверенная в себе, ухоженная, в меру доброжелательная, в меру высокомерная женщина.
Это мера ее красоты. Это царство ее власти, влияния на восприятие других людей.
Может, я что-то преувеличиваю, но на меня стали смотреть по-другому даже эти истуканы в разных службах. А бывшие знакомые, в глазах которых я сначала видела только испуг, затаенное презрение и острое любопытство, – они стремительно менялись при встречах. Мои натянутые нервы ловили малейшие выражения в глазах, в движениях, в интонациях.
Я стала роковой женщиной с непостижимой тайной, с никому не понятным, но притягательным в своей порочности опытом.
Никто точно не знал, что тогда произошло со всеми нами, но по реакциям именно женщин я понимала: они готовы видеть во всем исключительно страсть. Сгорали от нетерпения услышать подробности. А содружество женщин – родина сплетен и, стало быть, источник новой репутации.
Вот так.
Там, где другие просто причесываются, меняют гардероб, млеют под руками массажисток и косметичек, я поднималась по ступенькам своей полноценности. Поднималась из глубокого подвала униженности и рабства к вершине своей независимости.