Студенческие хроники или год в общаге

Anika_Zhu

Я отрывисто выдохнула. Глаза начинало невыносимо жечь, и я ничего не могла с этим сделать.

– Елена, ты единственный родной мне человек. Прошу, если и ты бросишь меня, я не знаю, что сделаю… Прости меня. Я… я никогда себе не прощу то, что заставила тебя против воли пойти на аборт. Я всегда желала тебе лучшего, клянусь! И эта операция… Она казалась мне выходом… ты ведь хотела стать актрисой… а с ребёнком…

Тишина.

Я всхлипнула. Сдерживать слёзы больше не было сил. Они застлали глаза мутной пеленой, но я даже не пыталась от неё избавиться.

Я медленно отошла от двери и направилась в свою комнату, как вдруг в квартиру влетела Ребекка. Она выглядела взбудораженно и, как мне показалось, была слегка не в себе.

– Кэтрин? – девушка попыталась отдышаться. – Где Елена?

– В своей комнате, – глухо ответила я.

– С ней всё хорошо? – блондинка подошла поближе, и её лицо растерянно вытянулось: она увидела мои слёзы.

– Ты плачешь?

– Всё нормально, – я отвернулась. – Елена не хочет ни с кем разговаривать. Наврядли она заговорит и с тобой.

– Она в отчаянии, так? – тихо спросила Бекка.

– Я не знаю… Она не произнесла ни слова, пока мы ехали домой. Не говорит и сейчас…

– Тебе не кажется, что мы немного поторопили события? – осторожно поинтересовалась подруга. Я тут же бросила на неё изучающий взгляд: неужели она чувствует то же, что и я?

– Да, – Бонни зашла в гостиную и скрестила руки. За ней зашла и Кэр. – Мы налажали, и теперь она нас ненавидит.

Весь разговор происходил вполголоса, так как, во-первых, мы не хотели, чтобы Елена услышала его, а во-вторых – сил на нормальный тон ни у кого не было.

– В особенности меня, – обречённо произнесла я. – Я не знаю, что на меня тогда нашло. Я просто ослепла от ярости. Я… Чёрт, никогда себя не прощу за то, что сделала!

Слёзы уже текли по щекам, шее, ключицам, но я не пыталась их вытереть. Нахмурившиеся подруги молча наблюдали, как я откровенно реву. Наконец, Кэролайн подошла и молча меня обняла.

– Нам надо научиться с этим справляться, – твёрдо произнесла она. – Смириться, отпустить и просто жить дальше. Это касается и Елены. Не ты одна сделала ошибку. Мы все помогли тебе в этом и мы все одинаково виноваты перед твоей сестрой. Она сильная, но мы слишком долго уповали на эту силу. Пора заглаживать проступки.

Я покачала головой в знак согласия. Бонни и Ребекка тоже кивнули, грустно опустив глаза.

Этот вечер мне надолго запомнился, как самый печальный за всё время нашей учёбы в академии.

На следующее утро, во время завтрака, Елена вышла из своей комнаты и бесстрастно сообщила нам, что хочет переехать.

– Не волнуйтесь, я уже подыскала подходящее жильё, – сообщила она. – Комната в трёх-комнатной квартире в центре Мистик-Фоллса. Не дорогая. В самый раз для меня.

– Елена, пожалуйста, – я, пребывая на грани истерики, бросилась к сестре, – скажи, что ты шутишь! Елена, я умоляю тебя, не делай этого! Прости меня за всё! Я… я исправлюсь, обещаю! Я…

– Лучше бы ты так уговаривала меня не делать аборт, – со злостью прервала мои мольбы девушка. – Если

ты действительно желаешь мне добра, то, пожалуйста, просто дай уйти.

– Елена, ещё не всё потеряно. Понимаю, ты нас ненавидишь, но мы твои подруги, – слабо откликнулась Ребекка.

– Подруги? – с презрением переспросила Елена. – Вы заставили меня избавиться от невинного ребёнка!

– Нашему поступку нет оправдания, согласна, – Кэролайн встала рядом со мной и умоляюще взглянула на сестру. – Но мы хотели как лучше. Елена, прошу, найди в себе силы простить нас.

– До конца семестра остался месяц, – голос девушки звучал непоколебимо. – Мне нужно время, чтобы всё обдумать и прийти в себя. А потом… потом посмотрим. И, поэтому, повторяюсь: если вы хотите мне добра – отпустите.

– А как же учёба? – предприняла Бонни последнюю попытку остановить Елену.

– Я буду приходить на лекции, – тут же ответила сестра. Я безысходно опустила руки, в новых красках осознавая, что натворила. Теперь сестра видит во мне только антагониста. А я… А я лишилась последнего родного мне человека.

– Иди, – надломленно прошептала я. – Мы тебя не держим.

Вещи Елена собрала ещё вчера вечером. Она сухо с нами попрощалась и уже через час после нашего разговора уехала из общаги на жёлтом такси.

Ненавижу жёлтые такси! Ненавижу!

POV Ребекка

Так отвратно я себя ещё никогда не чувствовала. Ссора с Еленой и дебильное упрямство Галена окончательно меня сломили. Я просто не знала, что делать. До конца сделки оставалось всего четыре дня, но я уже не пыталась найти достойную кандидатуру на роль невесты Вона. Это бесполезно.

Елена… Она съехала только сегодня, а я уже скучала. Впрочем, как и остальные. Мы ни на не секунду не переставали корить себя за своё вмешательство. Решение об аборте должна была принять Петрова, и только она! Как жаль, что мы слишком поздно это осознали. Злость и шок имеют удивительное свойство напрочь отбивать логическое мышление.

Я сидела вместе с Кэтрин в кафетерии и лениво болтала чай ложечкой. Настроения, понятное дело, не было. Вообще.

Кэролайн и Бонни предлагали мне пойти с ними в библиотеку, но я отказалась. В тишине и так невесёлые мысли станут просто угнетающими. Ещё руки на себя наложу, не дай бог.

– О чём думаешь? – спросила Кэт, так же бесполезно вертя в руках ложечку. Ей сейчас приходилось хуже всех. Технически, это из-за неё Елена сделала аборт, а затем уехала. Боюсь представить, какая колоссальнейшая вина взгромоздилась на её плечи.

– О своей свадьбе, – я решила не напоминать лишний раз о Петровой. – Она уже совсем скоро… я не знаю, что делать.

О сделке с Галеном, не желая загружать подруг ещё и своими проблемами, я не рассказала.

– Прости, но твои родители – просто звери, – усмехнулась девушка. – Сейчас двадцать первый век! Родители давно лишились возможности выбирать мужей для своих дочерей и наоборот. Пора бы и твоим принять этот факт. Как говорится: лучше поздно, чем никогда.