Студент на агентурной работе
Шрифт:
Я смотрел на свои руки, держащие сына за горло. Что я делаю! Я убиваю свое дитя!
– Вовка, сынок, я не буду тебя убивать, не бойся, – и мои руки стали отпускать его горло.
«Песня, – услышал я голос внутри себя, – пой песню, – и передо мной появилась жена Люся. – Пой, родной, я так хочу послушать, спой Высоцкого».
Я непонимающе поглядел на сына, но это был не сын, это была теща, которую я держал за шею. У нее кровью налилось лицо,
– Витенька, сынок, не надо, тебя посодють, а Люсенька останется одна.
– Не слушай маму, – говорила жена, – она тебе никогда не нравилась. Пой, Витя, тебе станет легче.
– Папочка, не надо, мне больно! – Теперь в моих руках был снова сын Вовка, который закатывал глаза и умоляюще шептал: – Папа, папочка.
Я закрыл глаза и захрипел:
Нежная Правда в красивых одеждах ходила…– Пой, Витенька, пой, – услышал я ласковый голос жены, и мне стало легче.
Открыв глаза, увидел Тору всю в слезах, которую я держал за тонкую длинную шейку.
– Дарчик, милый, не надо, ведь я люблю тебя. – Ее голос проникал глубоко в душу, и я ощутил, что, если убью ее, не смогу жить с той пустотой, которая воцарится в моем сердце.
– Пой, Витя. Пой, – услышал я ласковый голос жены и, чтобы не утонуть в раздирающих чувствах, снова запел:
Солдат всегда здоров, солдат на все готов…– Хорошо, Витенька, продолжай. Ты так душевно поешь!
Слова жены ласкали, успокаивали и не давали задуматься, мне хотелось угодить ей. И я пел. Снова и снова пел из Высоцкого. На «Солдатах группы «Центр» меня заклинило, и я как чумной повторял и повторял: «Первый-второй, первый-второй, первый-второй…»
В какой-то момент пришло облегчение, и я открыл глаза. Я стоял на коленях, в руках было пусто, меня тошнило, а потом скрутил сильнейший спазм. Из моего рта на пол стала выливаться толчками черная густая масса, и ее было очень много. Вытерев руками рот, я, пошатываясь, встал.
– Шиза, идем искать черный ход.
– Не надо. Мы сейчас перенесемся, – ответила она.
В это время масса, извергнутая мной, стала собираться вместе и формироваться.
– Шиза, давай быстрее. Эта гадость опять собирается.
Я стал пятиться, не спуская глаз с шевелящейся лужи. Меня отвлек приближающийся стук, из-за колонны вышел Божа и встал в черную жижу, которая начала подниматься по костям, облекая их в черную плоть.
– Я ухожу, малыш, – обратился к нему, – а ты здесь все закрой, как было, и даже лучше, – добавил я к своему пожеланию. – Шиза, это что было? – Я наконец вспомнил ее слова.
– Родзафаги, паразиты-кочевники. В прошлом бич любой системы, куда они попадали. Проникая в человека или в животное, они вырастали в колонию, принимали облик носителя и таким образом размножались. Когда планета погибала, они засыпали и ждали своего часа. Могли пройти тысячи лет, и, если рядом появлялось живое существо, они вселялись в него, проникая с ним в обитаемый мир, и этот мир был обречен.
– А как же тогда они не захватили все миры? – Мне оставалось непонятно, как можно было спастись от такой чумы.
– Микроорганизмы, – ответила Шиза. – Большинство микроорганизмов для них смертельны. Больше я не знаю.
– Так мы заражены?! – В висках застучала тревога.
– Нет, мы бились со стражем матки родзафагов. Кто-то поставил стража, чтобы никто не смог покинуть зараженный саркофаг. И мы не убили его, он сам нас отпустил. Ты, сукин сын, – в сердцах сказала она, – принял единственное верное решение: пропустил через себя очищающий кокон энергии. Увидев, что мы чисты и с нами слишком много проблем, он нас выпустил.
Я шел домой, переваривая услышанное, и мечтал напиться, чтобы больше не вспоминать пережитого кошмара. Поэтому я направился в трактир посидеть, послушать новости и слухи и снять напряжение.
Уж первым в сумерках добрался до усадьбы лигирийца и остановился, пораженный. Еще утром вокруг поместья было ровное пространство, а сейчас его окружал широкий ров. Он обошел ров по кругу, неогороженными остались только ворота. Разведчик понял, что задача Урама усложнялась. Встретившись с сержантом в условленном заранее месте, Уж отозвал его в сторонку.
– Урам, возле поместья происходят странные события. Теперь вокруг забора появился ров, а утром его еще не было. Может, сообщить тану Шарду об этом и повременить с нападением? – Он посмотрел на мрачного сержанта.
– Я не могу, Уж! Обратно я вернусь только в пыточную. Так сказал барон. Мы на рассвете нападем на поместье, и пусть будет, что будет.
Конец ознакомительного фрагмента.