Студзянки
Шрифт:
Заботится о ней лично маршал гитлеровской авиации, пополняя ее отборными кадрами и обеспечивая наилучшим снаряжением. Да и как ему этого не делать, если его имя носит не только дивизия в целом, но и все ее полки, разведывательный, саперный, связи, санитарный батальоны, дивизионная «Кампфшуле» (или батальон парашютистов-десантников) , транспортная колонна, полевая жандармерия. Ба! Ведь и пекарня тоже! И даже скотобойня дивизии называется ротой мясников «Герман Геринг»! Это имя повторяется двадцать два раза…
22 марта 1943 года генерал Гейнц Гудериан, главный инспектор танковых войск рейха,
В первой половине 1944 года дивизия воевала в Италии. Именно тогда генерала Конрата назначили инспектором парашютных войск, а его место занял полковник Вильгельм Шмальц, вскоре получивший чин генерала.
Если говорить откровенно, нельзя, впрочем, сказать, что дивизия в Италии воевала. С 22 января она входила в группу армий «Ц», которой командовал маршал Кессельринг. Как самое сильное, самое лучшее соединение, дивизия постоянно была в резерве, готовая нанести удар на самом важном направлении.
Только 24 мая дивизия вступила в бой, сдерживая до 2 июня американские войска генерала Кларка под Вальмонте, а затем была отведена в тыл.
28 июня о ней упоминается в донесении 0745 командования танкового корпуса «Великая Германия»: сильным огнем дивизия остановила наступление западных союзников, развертывавшееся на западном берегу Тразименского озера.
Одним словом, под голубым небом Италии дивизии «Герман Геринг» не удалось добыть себе славу, принять участие в настоящем сражении. Такая возможность дивизии будет предоставлена только на Висле.
Штаб дивизии «Герман Геринг» уже расположился в Воле-Горыньской и готовит приказы. Вдоль полевых дорог и тропинок, то увязая в песке, то шурша сапожищами по стерне, телефонисты тянут провода. Радиостанции молчат: в эфир не должно попасть ни одного слова, пока не загремят орудия дивизии, пока не заревут моторы ее танков.
Приближается рассвет. Солдаты развешивают маскировочные сети, заметают следы. Прежде чем упадут на землю первые лучи, прежде чем в небе появятся советские самолеты, прибывшие на фронт немецкие части застынут в неподвижности. Действовать пока будут их предшественники, те, кому предстоит отвоевать позиции, удобные для начала наступления, для нанесения решающего удара.
Ночью командир 45-й дивизии полковник Рихард Даниэль ввел полк второго эшелона в лес Рогозин. Еще затемно, в предутренних сумерках, новая атака немцев обрушилась на высоту 121,6.
Поредевший 3-й батальон 174-го полка дрогнул и начал медленно отступать. На высоте, формой напоминающей перевернутую букву «Г», пошли в ход штыки и гранаты. Немецкие солдаты ворвались на гребень высоты, заняли ее северный скат, покрытый редким лесом, и, только когда они прошли две трети пути до Ходкува, их остановил огонь автоматов и пулеметов. Немцы не захватили деревню, но фронт отодвинулся в глубину на один километр. Около двух часов дня наступавшие выдохлись. Этой минуты ждали два советских батальона 170-го полка, которые подошли из резерва. Они вторглись на северо-западный скат высоты 121,6 и отбили 400
Ожесточенные бои шли не только под Михалувом. Западный и южный фронты плацдарма тоже были в огне, а ровно в полдень на спокойном до сих пор участке фронта у Радомки немцы силами одной роты, поддержанной артиллерийским огнем, попытались форсировать речку на стыке 174-го и 172-го полков.
Советские части удерживали позиции, но потери в живой силе быстро росли. За последние сутки, к концу дня 8 августа, 35-я дивизия, которая при форсировании Вислы потеряла 1174 убитыми и ранеными, теперь не досчиталась еще 90 человек и самоходно-артиллерийской установки, а 57-я дивизия — около 400 солдат, 3 орудий и 6 станковых пулеметов. При некомплекте личного состава это были значительные потери, тем более если учесть, что 102-й полк, один из самых укомплектованных, защищавший выдвинутые позиции в Михалуве и Михалувеке, насчитывал 120 офицеров, меньше чем 200 старшин и сержантов и 750 солдат, то есть 40 процентов личного состава.
Для командира 4-го корпуса генерал-лейтенанта Василия Глазунова попытка противника форсировать Радомку между Ходкувом и Рычивулом подтверждала его предположения о направлении главного удара немцев. Сведения об этом тотчас же передали в штаб 8-й гвардейской армии, одновременно сообщая о сосредоточении крупных сил и появлении новых частей противника в непосредственной близости от правого фланга корпуса.
Генерал Глазунов принял решение в ближайшую ночь переправить на плацдарм 137-й полк под командованием подполковника Власенко из 47-й гвардейской стрелковой дивизии, которая до сих пор стояла за Вислой, прикрывая ее восточный берег южнее устья Радомки. Этот полк займет вторую позицию обороны, поскольку положение становится все тревожнее и надо быть готовыми к любой неожиданности.
Утром 8 августа на лесистый восточный берег Вислы, южнее небольшой речушки с птичьим названием Вильга [1] , прибыли 2-я и 3-я пехотные дивизии 1-й армии Войска Польского. Это были части, укомплектованные по штатам советской гвардии. Каждая часть насчитывала по 9 тысяч солдат. Подтягивались и занимали огневые позиции и польские артиллерийские бригады. Только зенитная артиллерийская дивизия и 1-я пехотная дивизия оставались еще в прежних районах, в нескольких десятках километров южнее.
1
Вильга — иволга (польск.).
В густом сосняке под Казьмерувом, в 5—7 километрах восточнее Тарнува, расположилась 1-я танковая бригада имени Героев Вестерплятте. В ее боевом донесении 041, составленном 8 августа в 15.00, читаем:
«…Части привели в порядок технику и вооружение.., провели разведку дорог и запасных позиций. Саперные взводы начали приводить в порядок дороги, ведущие к переправе… Исправных: танков Т-34 —71; танков Т-70— 14, один — в ремонте; самоходно-артиллерийских установок— 21; бронеавтомобилей — 6, один — в ремонте…
Командир 1-й танковой бригады генерал бригады Ян Межицан».