Ступени из пепла
Шрифт:
Снов не было. Холод и тревога — были.
Я открыла глаза. Меня вытолкнуло из сна — рывком. Тигрица, видимо, позаботилась обо мне — я спала не в одежде. Комната не моя; несомненно, я в гостях у Реа-Тарин. Как тихо…
Тигрица возникла бесшумно. Всё в том же праздничном костюме. Прижала палец к губам, указала мне — идём. Я двинулась вслед за ней. Безропотно поднималась по железным лесенкам, протискивалась в узкие щели. Что такое? Мы куда-то убегаем?
Не сразу осознала, что почти полностью раздета. Холодно…
Реа помогла мне одеться. Я чувствовала знакомую, неприятную слабость, которую, правда, можно пока подавить чем-нибудь тонизирующим. Страшно хочу есть. Бедная Реа — если это была твоя комната, несколько дней там тебе не отдыхать. Мне пора пить мои таблетки. Подготовительная фаза.
Тигрица выглядела очень плохо. Тёмные круги под глазами. Губы чуть-чуть подрагивали. Несколько раз облизнула кончики клыков.
— Май, — произнесла она тихо и сделала знак, чтобы я приблизилась. — Он приехал за тобой.
— Кто? — я не сразу осознала, о ком она. Потом осознала.
— Я хочу, чтобы ты выслушала меня, Май. Времени очень мало. Как только они обнаружат, что ты проснулась, мы не сможем говорить. Слушай меня, пожалуйста.
Она смотрела в пол.
— Изотопный анализ подтвердил, что ампулы — из нашего хранилища.
Я почувствовала дрожь. Опустилась на стул. Тигрица присела рядом, прямо на пол.
— Теперь у Генерального развязаны руки. Ему нужна кровь, ему нужны головы — с наркотиками бьются всеми силами, любая жестокость оправдана. Но ему нужна и ты, Май.
Я молчала.
— Что бы он ни придумал, Май, он не сможет вынести тебе обвинительного приговора. Может подбрасывать сколько угодно наркотиков, создавать улики — Её Светлость не подпишет указа о твоей казни. Она выслала охрану для тебя — хотя, конечно, это всего лишь люди с оружием. У тебя в крови нет нертфеллина, следовательно — ты неуязвима. Если хочешь есть, постарайся наесться и напиться здесь, у меня. Не принимай ни глотка ничего, если рядом будет Генеральный или его представители.
Я кивнула.
— Мы согласимся со всем, что он скажет, — Тигрица склонила голову ещё ниже. — Саванти, я, все остальные, кому мы можем доверять. Генеральный хочет уничтожить тебя. Не физически. Как Светлую. Но мы хотим, Май, чтобы ты осталась. Осталась жить. Понимаешь? Что бы мы ни сделали, что бы ни сказали. Ни слова! Мы не имеем значения. Лас не имеет значения. Молчи! Даже Дени не имеет значения. По всем по ним, по живым и мёртвым, пройдутся грязными ногами. Исключений не будет. Он захочет, чтобы ты поддалась, попыталась кого-нибудь защитить. У тебя нет шансов помочь нам, Май. Ты — за себя.
— Нет, Реа, — возразила я спокойно. — Есть вещи…
— Есть вещи, о которых
Я закрыла лицо руками.
— Май, твою диадему можно только надеть. Снять её нельзя. Молчи! Я не верю в чудеса! Я верю, что люди, что один человек может быть важнее чего угодно.
Я не открывала глаз. А когда открыла, увидела… Тигрицу, преклонившую колено и протягивающую мне кинжал. Церемониальное оружие Метуар.
— Vergh an fase, Tahe-tari Zuona, — Реа запрокинула голову и закрыла глаза.
Если бы она принесла клятву смерти вчера, мы бы, вероятно, вместе посмеялись. Сейчас…
Я приняла кинжал и прикоснулась кончиком клинка к её щекам, к горлу, ко лбу.
— Es za Tuan, Rea-Tarin.
Тигрица вернула кинжал в ножны, под костюмом.
— Верь мне, Май.
— Я верю… Реа.
Она кивнула. Ни искорки усмешки. Тут я и увидела подлинную Метуар, а не играющую и насмешливую Тигрицу.
— Идём, тебе нужно поесть.
Когда мы спустились в спальню, в дверь вежливо постучали. Я открыла её, Реа осталась стоять в стороне, глядя в пол.
Капитан специальных войск Министерства юстиции. Весь раззолоченный. Главный «Жук», как их называют за их спинами.
— Тахе-те Майтенаринн Левватен эс Тонгвер эс ан Тегарон? — он был и вежлив, и учтив. Действительно, не притворно!
— К вашим услугам, — мне кланяться не обязательно. В конце концов, это — солдат.
— Его Превосходительство таха-тиа Ноар-Мане Аттва, Генеральный и Чрезвычайный Прокурор Южного Союза Государств Шеам, просит Вас присутствовать при завершении следственных операций в связи с небезызвестными Вам печальными и возмутительными событиями.
— Не смею отказываться. Однако просила бы у вас четверть часа на то, чтобы привести себя в должный вид.
Капитан кивнул. Четверо других «жуков» сделали шаг вперёд, встав по обе стороны от двери.
— Я доложу, чтобы Вас ждали. Вас сопроводят, тахе-те.
Я закрыла дверь.
— Идём, котёнок, — Тигрица указала рукой. — Тебе нужно поесть.
Идти было долго. Огромное всё-таки здание, этот Университет! Мы шли и шли… никого. Ни охраны, никого. Солнце за окном плыло поверх плавящихся облаков… казалось заболевшим. О чём я думала, пока шла? Ни о чём. Тигрица шла следом. Разумеется, её предупредили, что разговаривать со мной не дозволено.