Ступени к Храму
Шрифт:
Светло отливающий в нежную синеву топаз – первый камень, который должен быть активирован. И я решительно шагнула к нему.
Осторожно, ласково положила руки на гладкий до скользкости камень, вдохнула – выдохнула…
– …Fsaagt hitrtis djert…
Голубое сияние, излучаемое камнем, медленно затопило сознание…
– …Ertna kqeitn putrjass gfollt…
Моя зеленая аура осторожно соприкоснулась краешком с голубым сиянием, отпрянула и потянулась опять…
– …Nerufo tregrra…
Бирюзовое яростное пламя, зародившееся
– …TRED LERTNA NIJKLERT AINN…
Вспышка бесконтрольной, направленной в никуда энергии отбросила меня от камня и швырнула на пол. В затылке что-то хрупнуло, и мир стремительно выцвел перед глазами до бархатной черноты.
Когда я, придя в себя, нашла силы вновь подойти к кристаллу, он светился ровным приветливым светом, снова подзывая мою ауру.
– Ну уж нет, – невнятно пробормотала я.
Посидев на полу минут двадцать скорее для иллюзии восстановления сил, чем для их действительной регенерации, я уговорила себя подойти к изумруду.
Притягивающий спокойной густо-зеленой окраской камень ничуть не возражал против накрывших его чуть дрожащих ладоней.
– Надеюсь, у тебя нет привычки швырять разговаривающими с тобой ведьмами на пол, – вздохнула я, осознавая всю тщетность надежд.
Граненый ступенчатой огранкой камень приятно холодил руки. «Камень хладнокровия, мудрости и надежды», – всплыло в памяти. Ну что же, будем надеяться на лучшее…
– …Fdiop gklerr nartfen…
Зеленый… Мой цвет. Моя аура. Природа.
– …Redno sterr nagfel…
Зеленый с зеленым… Где я и где камень – уже неважно…
– …Niresst sahtre klerr…
Изумрудное бушующее море захлестывает сознание огромными волнами…
– …TRED GTURNI LERROPF…
…Очнулась я не скоро. Обещанные три часа работы были на исходе, через несколько минут за мной должны были прийти и проводить к выходу. Я мученически прикрыла глаза.
Люблю свою работу. Люблю магию. Люблю изумруды, ласково цепляющиеся своей аурой за мою.
Но не люблю со стоном подниматься на ноги, молясь только о том, как бы не упасть обратно.
Стражник, пришедший указать мне дорогу, с сомнением посмотрел на меня и протянул:
– Госпожа ведьма, а что с вами?
Ну если уж здесь озаботились состоянием ведьмы, значит, вид у меня – как у разлагающегося трупа. Впрочем, самочувствие – ничуть не лучше.
– Честно отрабатывала обещанные десять тысяч, – мрачно пояснила я. – Веди наружу, пока я прямо здесь в обморок не грохнулась и тебя в этом не обвинили!
Мужик верно оценил перспективу и, практически подхватив меня на руки, направился к выходу.
ГЛАВА 4
– Девочка, ну нельзя же так! Ну и что, что ведьма? Ну и что, что работа, люди, магия – и все остальное? А здоровье? О нем кто думать будет?
Меня
Впрочем, это отнюдь не значит, что я поспешила согласиться со всем сказанным.
– Все нормально, Хильда. – О Хранящие, это – мой голос?! А почему такой тихий и дрожащий?
– Я слышу, как все «нормально»! – досадливо отмахнулась Хильда. – Лежи и молчи уж лучше! Конечно, чего еще можно было ждать? По жаре целыми днями где-то пропадаешь, не ела за два дня ни разу, колдуешь без отдыха… А себя беречь кто будет?
– Я шоколадку ела, – шепотом возразила я, но ни тон, ни факт не убедили даже меня саму, – что уж говорить о моей хозяйке? – И колдую не без отдыха. Просто с кристаллами всегда так: много сил уходит. Зато работать потом хорошо будут.
– Они будут хорошо работать, а ты – хорошо отдыхать в симпатичном гробике! – с лукавой улыбкой сказал Манхо, выглядывая из кухни, и добавил: – Ты петрушку ешь?
– А ты здесь откуда? – поперхнулась я.
– Пришел пригласить тебя на цыганский вечерок в качестве благодарности за лечение и обнаружил какого-то бугая, волочившего твое пока еще теплое, но в скором времени обещающее стать хладным, тело к дому и поминающего при этом всех существующих мракобесов.
Он ушел на минутку в кухню, откуда вернулся с полной тарелкой чего-то дымящегося и вкусно пахнущего.
– И мы с Хильдой, немножко посовещавшись, решили тебя лечить принудительным отдыхом и обедом. А то вчера от меня ушла – еле ноги передвигала, сегодня ее вообще на руках принесли. Этак тебе до симпатичного гробика и вправду недалеко.
– Ты только лично проследи, чтоб он действительно был симпатичным, – с улыбкой попросила я. – Нога не болит?
– Нет, ты отличный лекарь. Есть сама будешь или насильно кормить?
– Я не лекарь. Я ведьма. И прошу тебя это запомнить. – Я протянула руки к тарелке и, усмехнувшись, добавила: – А если ты наивно полагаешь, что я откажусь от вкусной горячей еды, то безнадежно заблуждаешься.
Не знаю точно, на что было похоже то, чем меня кормили: что-то вроде тушеного мяса с запеченной картошкой; но это было вкусно.
– Мрм… Мне нравится.
– Рад. Это жаркое по-цыгански.
– Серьезно? Это ты готовил?
– Конечно. У цыган мужчина обязан уметь готовить не хуже женщины.
Отличный обычай. И главное – справедливый.
Тарелка опустела с предельной скоростью, на которую я была способна, учитывая, что сначала жаркое было таким горячим, что в рот взять было невозможно. Потом меня напоили чаем с булочками с корицей и сказали спать.