Ступени в вечность
Шрифт:
Кто-то ткнулся в бок. Девушка поглядела на нарутху. Чего ещё от неё хотят Бессмертные?
Большие круглые глаза… они укоряют? За что? Маритха совсем перестала следить за Равангою и Тангаром и удивлённо воззрилась на посланца Бессмертных. Нарутха вдруг сжалась, почти свернулась, ткнулась девушке в бок, словно потёрлась. Опять уставилась. Вот оно, настоящее сочувствие в огромных глазах. Полное, беспредельное, с Великими не сравнишь.
— Меня жалеть нечего, — прошептала ей девушка. —
Жёлтые глаза такие странные при свете пламени. Мерцают. Маритха пошла за ними вновь. За памятью. Вглубь. Нарутха что-то хотела открыть ей и открывала, но что, Маритхе понять недоступно. Стало нехорошо, заломило в висках, тоска поднималась изнутри и растворялась в свете Источника.
— Я не хочу… — прошептала она.
— А ну! Давай отсюда! — Из глубины её вырвал голос Тангара.
Он даже замахнулся на зверя, и девушка предостерегающе вскрикнула, но хранитель и не собирался трогать посланца Бессмертных. Просто подальше отогнал, и нарутха присела там. Так и не ушла.
— Вот ведь какая уродина, — процедил он сквозь зубы.
Маритха не ответила, хоть и обидно за нарутху. Другое терзало её сильнее слов Тангара, сильнее его присутствия. Она совершила что-то не то. Она ошиблась. Выходит, что Великий прав был? Остерегал её справедливо? Девушка поискала его взглядом. Силуэт в светлом облаке держал путь к одному из самых дальних выходов из огромного зала, оставляя их вдвоём.
— Маритха, — бормотал Тангар, — все тебя мучают, бедная. — Присел, погладил её волосы. — Я не буду…
Он склонил голову, стараясь заглянуть в глаза. Не того она ждала. Наверно, Великий Раванга постарался.
Девушка потянулась к нему.
— Не спрашивай, сейчас не спрашивай ничего. Все потом….
Хранитель легко её поднял, как песчинку, прижал к себе. Нет, он не спокоен, вон как зубами скрипит. Ненавидит. Не её, конечно. Сына Тархи.
— Если хочешь, и вовсе слова не скажу. Никогда! И так знаю, что навеяно. Он может, горакх поганый!
Маритха вздрогнула, но Тангар истолковал это по-своему.
— Не бойся. Ушёл уже, хвала Бессмертным!
Он что-то ещё бормотал. Какие-то слова. Маритха почти не слушала. Не помогли ни руки его, ни объятия, ни губы, скользящие по её обличью. Ужасное беспокойство сжирало силу Источника. Девушка вновь боялась, боялась чего-то ужасного и не могла побороть этот страх. Да ещё нехорошее предчувствие, коснувшееся Маритхи перед входом в Храм, вернулось и жутко досаждало.
— Что такое? — Тангар что-то заметил, насторожен но отстранился. — Ты какая-то…
Что бы Великий ему ни сказал, а он снова впал в подозрения.
— Устала хуже
А вода бы ей сейчас так вовремя…
— Что ж ты до сих пор молчала?
Он обрадовался. Наконец-то можно чем-то услужить ей. Ухватился за пояс, ругнулся, завертел головой по сторонам.
— Погоди-ка, я сейчас. Чуток погоди…
Побежал, схватил факел, принялся носиться туда-сюда. Маритха удивлённо водила за ним глазами, тревога не отпускала, напротив, терзала все больше.
Своды пещеры вновь потрясли проклятия. Теперь-то девушка сообразила, чего он так убивается. Кожаная фляга осталась на том самом месте, где хранитель упал, отброшенный прочь Сыном Тархи. Растёкшаяся лужа… Маритхе казалось, что она напилась бы и из неё, будь та хоть чуть-чуть поглубже. Тангар топнул в ярости, и брызги грязи разлетелись вокруг. Даже после своего исчезновения Аркаис вредил ему.
— Там что-то осталось? Хоть капелька? — с надеждой спросила Маритха, вытягивая шею, точно хотела заглянуть в мешочек в руках у хранителя.
Он только мрачно головой качнул. Потом опять разразился проклятиями.
— Ну что ты… — Маритха бессильно опустилась у стены, язык разбухал прямо с каждым мгновением. — Не нужно. Это же Храм. Как бы не покарали…
Тангар стих, напоследок зашвырнув ненужную больше кожаную тряпку подальше. Медленно побрёл к Двери, возле которой приютилась Маритха, с опаской поглядел на скопище мрака.
— Лопнула. Потерпеть придётся… Потерпишь? Вот Великий придёт, мы его попросим… А там уж отсюда уберёмся. Все хорошо будет, слышишь? — Приобнял её одной рукой, усевшись рядом.
— Телу вода нужна, сколько бы Великий ни суетился, — с горечью ответила девушка. — Это ему хоть жажда, хоть голод — все равно. И неизвестно, когда отсюда выпустят… Я тут как подневольная. А мне уже предел…
Маритха прикусила себе губу, нечаянно вспомнив: «Эта ступень — предел». Что же оно цепляется? Что оно значит?
— Кажется, не напьюсь — умру, — пожаловалась она и вдруг вспомнила: — А ведь у меня бурдючок был… неполный такой, да не пустой, — судорожно вздохнула девушка, кляня себя за глупость. — Только поздно спохватилась. Бросила там, наверху. Валяется, небось… надо мной смеётся.
— А помнишь где? — Тангар вскочил. — Я добуду тебе воду!
— Помнить-то помню, — поёжилась Маритха. — Да что ты, один, что ли, полезешь? И ночь там, наверно. Не найти.