Ступенька ввысь

Северский Андрей

— Как ты собираешься мне помочь? — не дождавшись реакции на свою тупую шутку, женишок скуксился и стал требовать внимания. Ей-богу, лучше бы я собаку завела! Или кошку. Кошки лучше. Хотя за ними тоже нужно ухаживать, кормить там, лоток менять. Сплошная морока!

Надеюсь, женишок хоть к лотку приучен, потому как я не создана присматривать ни за кем. Мама считает, что я и за собой присмотреть не могу. Но вот она я, девятнадцать лет, последние три года живу не с родителями, жива, здорова и весела!

— На месте разберемся! — оптимистично

ответила я, надеясь на импровизацию. Откуда я знаю, что за упыри его родственнички? И сколько их. На всех может не хватить лопаты. — Ты мне лучше расскажи, много ли у тебя родственников!

Бриен немедленно просиял, будто нет большей радости, чем говорить о людях, которые засунули тебя в гроб.

Наверное, дело было в том, что он просто балдел от звука собственного голоса. Чем больше он говорил, тем больше я начинала подозревать, что дело не только в наследстве. Он так размахивал руками, увлекшись рассказом про троюродного дядюшку, что куб с упырем мотало во все стороны, и он чудом не врезался в кусты и ограды.

По словам Бриена, дядюшка уродился до того слабым магически, что был вынужден пользоваться амулетами. В этот момент я впервые всерьез пожалела, что не оставила придурка на кладбище. Ну раскопала живого и уходи подобру-поздорову! Будет мне очередным запоминающимся уроком. Только на таких учиться и получается.

— К черту дядюшку, — прервала я женишка как можно суровее. Тут главное как — сразу не разбаловать! Так говорит Кайса. Кайса моя вторая соседка по комнате. Софи о ней понятия не имеет, иначе устроила бы истерику на всё общежитие, ведь все живут по двое или по одному.

Вместо этого Софи уверена, что я чокнутая, раз болтаю с пустотой. Мне повезло, она считает, что чокнутая подружка — это настоящая экзотика, так что всем моим закидонам лишь улыбается с умилением бабушки. Выражение такое, не очень понятно, ведь моя бабушка сроду никому не умилялась.

Кайса умерла очень давно при каких-то поганых обстоятельствах, связанных с несчастной любовью и незачетом по высшей некромантии. Пыталась самостоятельно вернуться до того, как связь с телом прекратилась, но — вспоминаем про незачет по высшей некромантии. Получился только призрак, да и то какой-то совершенно убогий. Его даже некроманты видели не все. Кайса проверяла.

А я и видела, и слышала.

В общем, при жизни Кайса была той еще дурочкой. Можно догадаться, раз она самоубилась из-за несчастной любви и незачета! А вот после смерти резко поумнела и теперь поучала всех, до кого дотягивалась. То есть, меня разумеется.

Будучи бесплотной и невидимой, она насмотрелась всякого в университете, чего там быть не должно вовсе, так что подсказывала она мне отнюдь не на экзаменах. А вот поучать по поводу мужчин — тут Кайса была первая! Я пропускала все в основном мимо ушей, но это запомнила точно — не баловать! Никакого расслабления для мужчины, он должен всегда быть в тонусе!

Тут мнения Кайсы и Софи расходились. Софи считала, что быть в тонусе — это видеть свою девушку всегда

блистательной и удивляться ей каждый раз как в первый. А как это сделать не страдающему потерями памяти мужчине — забота женщины. Кайса же допускала, что моя версия с лопатой по хребтине, чтоб не расслаблялся, тоже имеет право на существование.

— Твой дядюшка меня не волнует, — продолжила я с тем же суровым видом. — И запоминать их имена мне пока рано. Я запоминаю только тех людей, с которыми приходится считаться. А то все серые клеточки израсходую почем зря!

— Кого? — не понял Бриен.

— Мозги, — пояснила я. — Обобщим. Сейчас в твоем доме почти все твои живые родственники, не считая младенцев с их матерями, верно?

Бриен кивнул. Ну, отвечать на поставленный прямо вопрос может без излишней болтовни, значит, уже не совсем пропащий.

— И ты считаешь, что они все как один виноваты, — продолжила я и качнула своей почти ведьминской шляпой. В отличие от ведьм, у которых это было продолжением головы, я шляпу могла снять, но в ней у меня хранились многие полезные вещицы из тех, что полегче. Так что шляпу я снимать не собиралась.

Бриен снова кивнул и развел руками так, что упырь в кубе едва не пробил брешь в чьем-то красивом узорчатом заборе. Мы пришли в ту часть города, где я предпочитала не бывать. Тут жили сплошь богатеи, которые полагали, что и дорога мимо их домов тоже частная собственность. На меня дважды нападали охранные фениксы, а после этих тварей юбка не поддается починке, только на выброс.

Нет, я без проблем сглазила бы любого из них чесоткой или икотой, но поди угадай, кто из них при этом не испепелит меня на месте? Жили тут в основном очень сильные маги.

— Идиот, — припечатала я Бриена и задумалась. А может, ну его, выйти замуж? Муж — красивый и сильный магически идиот. Если первыми двумя качествами ребеныш пойдет в него, а умом в меня, то неплохо устроится!

Я помотала головой.

Нет, ну о чем я только думаю! Никаких детей и никаких замужеств!

У меня есть планы на ближайшие десять лет, и мужей с детьми там точно не было. И уж тем более из такой семейки.

— Идиот, — повторила я с не меньшим удовольствием. — Если бы все, они бы тебя грохнули на месте, да еще бы и на ингредиенты продали. Кому-нибудь вроде меня. А раз рисковали всем, чтобы представить, будто ты просто скончался во сне, то значит, заговорщиков было меньше! Ты вообще думать не умеешь?

Бриен немедленно надулся как хомяк. Обиделся.

— Я вообще-то будущий королевский советник! — заявил он.

Неужели он и впрямь думает, будто я дикая ведьма из леса? Нашел чем хвастаться! Да любому городскому дурачку известно, что у короля есть советники на любой случай жизни. Даже по тому, какие туфли надеть или нижнее белье. В университете поговаривали, что у него даже есть советник, который выбирает, в какие дни лучше идти к жене в спальню, а в какие навестить одну из ее фрейлин. И эти люди ведьм считали дикими!