Ступеньки в прошлое
Шрифт:
— Маркиз дон Франсиско Писсаро. — блеснул я своими знаниями, — Он высадился на побережье Перу с отрядом в составе ста пяти пехотинцев и шестидесяти двух всадников в 1532 году. Армия Атауальпы была разбита в битве при Кахамарке, в ходе которой испанцами было истреблено свыше пяти тысяч инка.
И я выжидательно посмотрел на своего компаньона — мол, продолжай.
— Писсаро опасался потерпеть поражение, если выпустит Атауальпу, — подхватил он тотчас же, — поэтому сфальсифицировав суд, который приговорил пленника к сожжению. Но и здесь испанцы обманули — верховный вождь был задушен с помощь гарроты.
— Что ж, в общем и целом — все правильно, — одобрил француз, — но есть и еще кое-что…
Он
— А что такое археография? — спросил Старик.
— Это наука о методике издания письменных исторических источников.
— Этот документ касается конкистадорских завоеваний? — спросил, в свою очередь, я.
— Я вам сейчас все покажу. Отныне мы одна команда.
С этими словами Пьер подошел к стене и надавил ладонью на массивную шляпку гвоздя, на котором висел какой-то старинный морской кортик. Деревянная панель бесшумно сдвинулась в сторону и открыла современный металлический сейф. После коротких манипуляций с кнопками, дверца сейфа была открыта, и француз извлек оттуда пожелтевшую и покореженную временем папку и аккуратно положил ее на столик перед нами.
— Вот смотрите.
Мы со Стариком уставились на непонятную нам надпись, исполненную витиеватым почерком с жирными завитушками и на незнакомом языке: Pizarro (Francisco) Marquis. Cortes (H.) Copia delle lettere del Prefetto (Hernando Cortes) della India, la Nuova Spagna detta.
— Что это?
— Копия доклада Франсиско Писсаро о плененении Атауальпы, — торжественно произнес француз, на старо-испанском языке.
— Невероятно! — мы со Стариком дружно ахнули.
— Согласен. — усмехнулся Пьер. — Тем более что сам доклад так и не был найден историками.
— Но кто мог снять его копию? И зачем?
— Я исследовал и этот вопрос. В середине XVI века король Испании поручил инквизиции расследовать дело о хищении золота испанскими капитанами, перевозившими на кораблях добычу из Нового Света. Монастырь в Овьедо был одним из центров зловещей и вездесущей инквизиции. Там и были сняты копии с многих документов, касающихся разграбления испанцами индейских сокровищ. В ходе следствия выяснилось, что далеко не вся богатейшая добыча попадала в королевскую казну. Часть оседала у самих конкистадоров, часть разворовывали капитаны и экипажи испанских кораблей, а часть расхищалась королевскими чиновниками, учитывавшими награбленные сокровища и помещавшие их в казну. Но не будем сейчас касаться этого вопроса…
— И все же, — азартно произнес Старик, — известна ли хотя бы примерная стоимость вывезенного?
— Есть различные расчеты, — пояснил наш гостеприимный хозяин, — увы, все они разнятся и иногда на целый порядок.
Он немного помолчал.
— Но, чтобы вы могли представить масштабы разграбления золотых запасов индейских племен, я приведу вам пару цифр. Так, король своей грамотой Торговому Дому Севильи от 21 января 1534 года приказал, чтобы 100 000 кастельяно золота и 5 000 марок серебра, в виде сосудов, блюд и других предметов, привезённых Писарро в Испанию, отдать на чеканку монет, «…кроме вещей удивительных и малого веса» — это дословная цитата из грамоты. Кое-что испанцы все-таки оставляли себе в качестве коллекционных предметов.
— Кастельяно?
— Это старинная золотая испанская монета, чеканка которой прекратилась в 1497 году с началом чеканки новой монеты — песо. С того времени её вес стал в Испании единицей измерения золотых слитков и золотого песка.
— И каков же ее вес?
— Около пяти граммов. Точнее — 4,7
Старик выудил из своего кармана калькулятор, с которым не расставался никогда, и быстро произвел необходимые вычисления.
— Четыреста семьдесят килограммов золота, — тотчас объявил он, — Не хило! Да еще серебро… Кстати, что такое марка серебра?
— Это весовая единица, имевшая хождение в Западной Европе, применявшаяся в разных странах с IX века. Испанская марка серебра составляла около 230,4 грамма.
Старик вновь защелкал кнопками калькулятора.
— Тысяча сто пятьдесят два килограмма…, - пробормотал он, а затем, переварив, видимо, полученные цифры, вскричал, — полтонны чистейшего высокопробного золота и больше тонны серебра! Да еще оставленные без переплавки коллекционные изделия! Недурственная добыча! И это только за один раз, из одного источника! Плюс, наверняка, треть осела в карманах расхитителей, не дойдя до казны.
— Ну, вот, — усмехнулся француз, — теперь вы имеете некоторое представление о размахе испанских приобретений в Новом Свете.
— Еще бы!
— Но как могла сохраниться копия доклада, оставшись незамеченной историками и исследователями? — я не смог удержаться от этого вопроса, будучи, по натуре, скептиком.
— Дело в том, что я обнаружил ее в месте, для нее совершенно неподходящем. Она содержалась в обширнейшем монастырском архиве в разделе «Кодикология, XIX век».
— Кодикология? — вновь какой-то непонятный термин.
— Именно. Кодикология — это очень узкая наука об истории изготовления рукописей. Кому интересна эта специфическая научная дисциплина? Да еще работы XIX века? Да еще в монастыре, коих в Испании сотни…
— Но как она туда попала?
— Либо по небрежности архивистов, — задумчиво промолвил Пьер, либо… Но скорее, ее спрятал кто-то специально, но не успел вынести из архива и воспользоваться… Однако вернемся к нашим баранам! Точнее к Атауальпе… И к самому Писарро, который все же был наказан Провидением за свое коварство и закончил свою жизнь досрочно.
И француз подробно поведал нам печальную историю, иезуитским способом, захваченного конкистадорами верховного инкского вождя.
По свидетельству другого испанского конкистадора Франсиско де Чавеса — Франсиско Писарро осуществил пленение Атауальпы, споив сначала его и его полководцев вином, отравленным моносульфидом мышьяка, что совершенно упростило задачу захвата в плен верховного правителя, а самим испанцам не было оказано никакого существенного сопротивления.
Желая быть выпущенным на свободу, Атауальпа предложил Писарро заполнить помещение, в котором его держали в цепях, до самого потолка золотом. Видя некоторое замешательство своего пленителя (на деле Писарро был чрезвычайно удивлен таким количеством золота), Атауальпа решил, что выкуп недостаточен и пообещал, что вдобавок заполнит соседнее помещении серебром. Когда Писарро наконец пришёл в себя, он лукаво возразил, что второе помещение меньше, чем первое, но Атауальпа пообещал заполнить второе дважды. На протяжении более чем трёх месяцев инки собирали золото и серебро и приносили его в Кахамарку, где томился их вождь. Понадобилось еще более месяца, чтобы переплавить все золотые и серебряные изделия. Все эти сокровища составили так называемый «Выкуп Атауальпы». Так как испанцы чувствовали, что после освобождения Атауальпы они, вероятно, потерпят поражение, то после получения выкупа они обвинили правителя инков в организации восстания и убийстве собственного брата Уаскара. Суд приговорил высшего вождя инка к смерти через сожжение. Однако Атауальпе было обещано сменить вид казни на удушение, если тот перед смертью примет католичество, и Атауальпа согласился на это, чтобы сохранить древние обычаи захоронения инкских вождей.