Стяжатель
Шрифт:
— Не больше, чем бы покалечились и так, — уверенно парировал я, — Сама «тайна» инициации является секретом Полишинеля, система наставничества дала огромный сбой, частично купированный вами изъятием лишних «надевших черное», но те, кто остались и скрываются — рано или поздно начнут остервенело драться друг с другом, надеясь пробудить энергию. Мои данные позволяют подойти к этому процессу разумнее. Осознать риски. Поэтому я и счел нужным ими поделиться со всеми…
— Это не тебе решать! — хлопнул старик ладонью по столу. Его вся ситуация сильно выводила из себя.
— Почему это не мне? — удивился я, переглянувшись с организатором
— Ох… — Сакаки растёр лицо руками, — Бессовестный наглец. Ты просто захотел со стариком Конго поднять денег на турнире, но тебя засветили, и поэтому ты кинул обществу жирную кость, чтобы оно ни дай ками не потратило твоё время, да? Ты же даже свою диету на этой поганой дискете расписал. Режим тренировок. Группу крови. Веса на штанге и подходы… Поганец.
— Ты не сирота, случайно? — деловито осведомился ухмыляющийся Тануки Ойя, — А то бы я тебя усыновил!
— Он стихийное бедствие, а не сиро… стоп. Стоп! — рыкнул выведенный из себя инспектор, — Поделиться?! То есть, та дискета…
— Просто жест доброй воли, Сакаки-сан. Уважаемый Тануки Ойя заранее уведомил меня, во сколько должно кончиться наше выступление, поэтому я выставил таймер на обнародование своей работы через пять минут после конца мероприятия. Я не собирался тратиться на дискеты ради каждого…
Спасибо, не надо. У меня перед глазами грустный пример Коджимы Рио, который постоянно жалуется, что бумажные пакеты отнюдь не бесплатные.
Меня перебило как глумливое хихиканье Ойи, так и звонок мобильного телефона Сакаки. Кажется, ситуация развивается…
С одной стороны мне, конечно, понятно волнение инспектора и его коллег, с другой стороны, не вижу ничего особого в происходящем. Все слишком напоминает времена, когда за мной охотились рекрутеры корпорации. Хотя, если так подумать, они ли? С турниром Ямикен ситуация была ровно такой же — изначально меня туда собирались засунуть шпионом, сам бы я не пошёл. Все отчаянно желают лояльности и качественных исполнителей, но даже не думают за это платить. Что представляется мне странным. Вот есть я, а есть правительство Японии. У него есть миллиарды йен, а у меня нет. Мы можем договориться. Но, тем не менее, кто-то там захотел получить от меня услугу, но оставить йены себе. Справедливо? Не думаю.
…и это на фоне того, что Акира Кирью, честный и благородный человек, ни разу не украл с помощью своих хакерских навыков эти самые йены.
Заходили какие-то люди, куда-то вызывали нервного старшего инспектора, затем, внезапно, мы с Тануки оказались в присутствии Шираиши Айки, которая в приказном порядке забрала меня (и его до кучи), увезя к себе в ведомство. Сделала она это не просто так, а потому, что по мою душу уже выехали какие-то аффилированные с СК люди, которым было поручено забрать меня в неизвестном направлении. Как коротко обмолвилась руководитель токийского отдела по делам несовершеннолетних: «у кого-то сдали нервы». В конечном итоге меня так никому и не выдали, а вот Тануки Ойю Айка выгнала, сказав напоследок, что тот своих целей добился. Каких — уточнено не было.
Вечером Шираиши Айка забрала меня, подбросив до собственного дома.
— Приглашать не буду, это не было запланировано. Впрочем, можешь зайти к Мане, — выйдя из машины, проговорила она, —
— Уточните ваш вопрос.
— Ты прошёл по очень тонкой грани, Акира, — не колеблясь, назвала она меня по имени, — Популяризуя себя, ты одновременно рискнул привлечь нежелательное внимание к турниру, и вызвал неудовольствие Специального Комитета. Я прогнозирую увеличение интенсивности всех уличных боев. Это травмы, инвалидность, «сломанные». С другой стороны, ты смог резко снизить свою ценность для… любых группировок и объединений, в том числе и популяризацией себя самого. Этот шаг был обдуманным действием или вынужденным поступком?
— Вынужденным, Шираиши-сан.
Сделав пару шагов, женщина встала вплотную ко мне, задрав голову. Посмотрев глаза в глаза почти минуту, она медленно кивнула.
— Я понимаю твою мотивацию и одобряю полученные результаты, но не могу понять, как ты просчитал моё участие в происходящем? Без моего вмешательства, ты бы сейчас сидел в камере.
— У меня был план «Б», Шираиши-сан. Могу только сказать, что рад, что не пришлось к нему прибегнуть. Инспектору Сакаки он бы не понравился.
— Старшему инспектору, Акира, — поправила меня бесстрастная женщина, не думающая отходить в сторону, — Постарайся больше не привлекать к себе внимание… подобным образом. Я, со своей стороны, предприму определенные меры, чтобы ты оставался… безынтересным. Но моя помощь будет иметь цену.
— Какую?
— Ты поставишь меня в известность, если вы с Маной займетесь незащищенным сексом, — спокойно кивнула японка, — Я предпочитаю планировать все серьезное в жизни загодя.
— Хорошо, Шираиши-сан.
— Можешь звать меня Айкой, когда мы наедине или в присутствие моей дочери.
— Хорошо, Айка.
Хм, если бы меня спросили, кого бы я хотел увидеть на месте своей жены, то я бы ответил, что именно эту бесстрастную, беспринципную, прагматичную женщину. Она вызывает у меня неподдельную симпатию. Жаль, что я ей нужен в совершенно ином качестве. Впрочем, это не исключает партнерские и взаимовыгодные соглашения.
///
Мана шла домой, тихо радуясь тому, что вокруг темно и редкие прохожие не видят того, насколько у неё горят щеки. А те горели! Да и не только они! После такого вечера еще удивительно, что она может на своих ногах идти и даже в нужном направлении!
Всё началось довольно безобидно, просто к ней на перемене подошла Асуми и сказала, что они вдвоем идут к русской в гости. Болтать… ну, о том, о чем нельзя разговаривать в присутствии маленькой Эны (хотя какая она маленькая уже…). Тут бы Мане отказаться (уже научилась как!), но сегодня в школе не было Акиры, Рио и Хайсо сидели грустные и ни над кем не подшучивали, поэтому Мана, слегка поколебавшись, дала согласие.
И они пошли.
Речь, конечно, завели об Акире, о ком же еще. Шираиши уже знала, что они с Асуми занимаются непристойностями, но относилась к этому спокойно. Почему — и сама не знала. Ну, знала, конечно, то, что он её не бросит, и этого ей было достаточно. Ну, по крайней мере так она сказала этим двоим, ни за что не собираясь признаваться в том, что у её спокойного отношения совершенно другие причины. А именно уверенность в том, что Акира никогда в жизни не станет Асуми хватать, говорить той ужасные грубые вещи, угрожать грязными словами, и… делать прочее.