Стяжатель
Шрифт:
— Я отвечу вам в вашем же духе, Юлия Викторовна. Что нужно, да?!. Про гарантии невмешательства в мои дела со стороны вас и вашего мужа говорить… не стоит, потому что ваших гарантий я не приму, хватит компромата на Лену. Вы же знаете, чем она занималась? Хотя бы в общих чертах? Хотя это не особо важно. Чтобы выполнить ваше желание, я должен получить три… пакета информации. Первый — это всё о технологии, с помощью которой спасли вашу дочь…
Сахарову моментально пробили иглы холодного ужаса, а в голове зашумело, как будто накатило жуткое похмелье. Небрежные замечания со стороны этого перспективного юного гения о «мусоре», затем
— … второе, — внимательно глядя на неё продолжил этот монстр, — … пакет знаний о навыках, умениях и возможностях так называемых шиноби, живущих в этой стране. Они мне очень любопытны. А третье… третье я, пожалуй, выберу позже, но оно будет приблизительно такого же уровня. Так что, можно сказать, я сокращаю себе аванс. Но вам еще придётся разбираться с Шираиши Айкой, да. Не уверен, что она будет простым врагом даже для людей вашего уровня, Юлия Викторовна. Знаете что? Я, пожалуй, поспешил. Когда она будет мертва, с доказательствами, разумеется, тогда я буду готов к получению аванса, но не раньше.
…что?
— … что, прости? — еле слышно, онемевшими губами прошептала женщина, чувствуя, что всё сейчас пошло совсем не так.
— Шираиши Айка, руководитель токийского отдела по делам несовершеннолетних специальных граждан, от Специального Комитета, — любезно озвучил Акира, — У этой женщины тяжелейший случай врожденной психопатии, как и у её дочери, моей невесты. Что-то генетическое, наследуемое. Шираиши Мана целиком и полностью предана мне, она удовлетворится любой ролью, которую я для неё выберу в своей жизни, но её мать, я уверен, будет против любых изменений текущего положения. И, скорее всего, она попробует восстановить статус кво, ликвидировав вас… Хотя, знаете, Юлия Викторовна… мне кажется, что вы недостаточно осведомлены о потенциальном женихе для своей дочери. Эту беседу можно продолжить после того, как этот недостаток будет исправлен.
Кивая как китайский болванчик, Сахарова слушала молодого (какого молодого! юного!) японца, а по её спине стадами маршировали ледяные мурашки, вбивая в кожу острые длинные каблуки. То, о чем он говорил, не намекал, а говорил прямо, всё это требовало немедленной, тщательнейшей, всесторонней проверки помещения на жучков и камеры, даже свои! Удаление всех записей, проверку и перепроверку! А потом еще и еще!
На нетвердых ногах она кое-как удержалась, провожая гостя, даже сделала слегка виноватое лицо на его мягкий укор о том, что даже чаю не налили (а вот это было серьезное недопущение, но, черт побери, всё должно было быть не так!), а затем, закрыв за Акирой Кирью дверь, пришлось идти назад, держась рукой за стеночку.
Не в зал. В другую комнату. Ту, где за накрытым столом, полным разных вкусностей и напитков, сидела её любимая дочь Ленка, ожидавшая, пока мать закончит «проверку на вшивость» у её возможного ухажёра. Сахарова-младшая, сидя в кресле, с недовольством и недоумением глядела на лежащие у неё на коленях наушники, провод от которых шел в черную коробочку с помигивающим зеленым сигналом.
— Мам? — удивилась дочь, — Вы там чего? У меня наушники сломались, ничего не слышу. Где Акира?
— Не слышишь…? — пробормотала женщина, нацеливаясь на стоящую на столе бутылку водки, — Как странно… Сейчас, подожди, проверим. Я только выпью чуть-чуть…
— Маа-ам? — насторожилась
Чуть позже, выслушав от дочери очень много «ласковых» слов, Юлия проверила как её подслушивающее устройство, так и систему безопасности дома. Ни один микрофон не записал ни единого слова от их странного и, чего уж греха таить, опасного гостя.
Ни единого звука.
Глава 18
Маленьких не бьют
Это воскресенье началось куда интереснее, чем закончился накануне вечер субботы, когда я просто пришёл с неудавшегося дня рождения, немного поел, да слегка успел позаниматься делами перед сном, бросив пару фраз активизировавшейся в мессенджере Киберсойке… ну, утро тоже началось с неё.
Ленка выскочила из своей машины, одетая в спортивный костюм, прямо передо мной и Маной, выходящими на утренние упражнения. Русская явно хотела проверить, был ли я правдив, когда утверждал, что мои отношения с её матерью никак не отразятся на самой девушке. Проверила. Это ей стоило вываленного на плечо языка после пробежки… в переносном смысле, конечно, а мне порции завтрака на одну рыжую особу.
Чуть позже, аж в полвосьмого, когда все, кроме нас троих, еще спали, на пороге нарисовалась Хиракава Асуми, у которой оказался совершенно свободный выходной, который синеглазая не знала куда потратить, от чего и решила прийти ко мне, предварительно позвонив. Эна и Такао, проснувшиеся в преступном десятом часу, были сильно удивлены обилием гостей, даже можно сказать, что приятно обрадованы, пока Эна не обнаружила в мусорке пару упаковок от съеденного кем-то пудинга (это была Лена, но мы её не выдали).
Чуть позже, вызвав у всех, кроме меня, приступ круглых глаз, раздался звонок в дверь. На пороге бедными, но наглыми и голодными сиротами стояли брат с сестрой Коджима, а также некто белоголовый и малозаметный, откликающийся на имя Онивабаши Хайсо. Как оказалось, почти не появляющийся дома глава этой семьи решил всё-таки появиться, устроив себе небольшой оздоровительный запой, а так, как в это время «к нему начинают ломиться шлюхи со всего Токио», Рио попросту уведомил одного из помощников отца, чтобы прислал человека под дверь на стражу, а сам свалил с чистой совестью, чтобы не нюхать алкогольные пары.
— И вообще, у тебя приставка новая пылится, — обвинительным тоном закончил свою короткую речь «грязный блондин», а затем, подумав, добавил, — Да и брат пылится в этом женском царстве. Так что мы его спасем.
Выходной неожиданно приобрел все черты спонтанного праздника. Против я… неожиданно не был, даже самому хотелось немного отдохнуть после вчерашнего. Проделанный мной эфирный фокус с передачей мыслей и определенного настроя был чрезвычайно утомителен по концентрации, да и сама по себе авантюра была очень рискованной, но иного выхода я не видел тогда и не вижу сейчас.
— «Не лги себе», — тут же встрял внутренний голос, — «Ты опасался русских и видел в них ценный ресурс по одной причине — твоя компания с Мотосуба. Если Сахаровы о ней узнали бы позже, то обязательно попытались бы получить долю, а то и взять под контроль. Под их влиянием могли легко оказаться семьи нанятых вами программистов, живущие в России. С другой стороны, ты видишь в них рычаг, которым можно воздействовать на Мотосуба, если те что-либо выкинут. Причем, точно также — воздействием через семьи…»