Стылая Топь. Эспеджо
Шрифт:
Я оглянулся на присевшего на корточки возле сомбры Матвея и осторожно царапнул стилетом ладонь. На порезе тут же выступили яркие капли крови, и я решительно стиснул рукоятку, всю заляпанную свело-зелёной кровью твари. Перед глазами вспыхнули искры, и я скользнул в странный водоворот.
Глава 9
Как ни странно, выспался я в норе Себастьяна совершенно замечательно, даже не ожидал. Поэтому утром чувствовал себя на удивление бодрым и весело насвистывал что-то легкомысленное, собираясь покинуть гостеприимное убежище. Меня ждали Подземелья Желаний, так как идти я собирался сегодня, а не завтра. Просто не говорить же каждому встречному о своих настоящих
Я заканчивал умываться, когда застыл от осознания одной потрясающей вещи: я не чувствовал больше раздвоенности. Словно Коста и Костик Храмцов наконец-то слились воедино, стали одним целым, одной личностью, обладающей общей памятью, навыками и знаниями. Я одновременно знал всё о тварях Изнанки и был осведомлён об интернете и современных технологиях, помнил школу Ловчих и университет, любил родителей и страдал от сиротского одиночества. Это всё было, но при этом не расслаивалось, как раньше, а как-то на удивление гармонично переплелось. Интересно, что послужило катализатором: убийство сомбры или окончательное слияние с легендарным оружием Алана? Впрочем, это уже вторично, а сейчас важен результат!
Выбравшись из норы, я ещё раз от чистого сердца поблагодарил Себастьяна за приют и, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, нырнул в никуда не девшийся за ночь туман. В «Гнутом медяке» я никаких вещей не оставлял, так что мне ничто не мешало отправиться к Подземельям прямо сейчас. То, что я не убил чимписа — ну, будем считать это небольшой моральной компенсацией за то, что Хуан оказался слишком падок на деньги. А ведь говорил я ему: это всего лишь монеты, есть вещи гораздо более ценные. Но… у каждого своя правда.
С вопросами, на которые сейчас всё равно никто не ответит, подождём до возвращения, тем более, что есть шанс получить ответы прямо там. Надо сказать, что о Подземельях Желаний никто ничего толком не знал, так как те немногие храбрецы, которые решались отправиться в полные ловушек и монстров лабиринты и даже возвращались оттуда, крайне неохотно делились впечатлениями, предпочитая помалкивать. Теперь я обладал всеми знаниями, которые были у Косты, и, скажу откровенно, чувствовал себя гораздо увереннее.
Мир, в котором родился и вырос Коста и который стал родным и для меня, назывался Лавернея. Был он технически развит гораздо слабее, чем Земля, но в нём была магия. Классический такой вариант для попаданца — меня ведь тоже при большом желании можно считать кем-то похожим. Хотя никто из нас с Костой в своём родном мире не умирал и в тело другого не подселялся: мы словно проникли друг в друга, и уже невозможно было сказать, кто из нас условный донор, а кто столь же условный реципиент. И если в книгах сознание реципиента сразу или постепенно исчезает, то в нашем случае было наоборот: мы активно знакомились со знаниями и памятью друг друга, с радостью изучали характеры, чтобы в результате получить что-то более или менее однородное.
Так вот, мир назывался Лавернея, и делился он на несколько десятков государств, которые расположились на трёх больших материках. Государства, как водится, торговали, порой воевали, но о каких-либо глобальных конфликтах никто уже очень давно не слышал. Империи, ханства и королевства предпочитали разрухе мирное и взаимовыгодное существование, что было, на мой взгляд, более чем
Когда это произошло, большая часть обитателей территорий, попавших в зону тумана, переселилась в более благополучные и спокойные места, но кое-кто остался в небольших городках, постепенно превратившихся в логова всяческой нечисти и нежити — муэртос. Потом там стали появляться те, кто по каким-то причинам не умер после нападения тварей Изнанки, а стал похожим на них. Этих существ стали называть переродившимися. Они не пытались захватить новые территории по одной простой причине: вне тумана они существовать не могли, а белая мутная пелена застыла на определённой отметке и дальше двигаться вроде бы и не собиралась. Осознав это, столичные маги успокоились и отдали Тёмные земли на откуп Ловчим, в обязанности которых входило не только истребление тварей Изнанки, но и охрана границ заселённых монстрами земель и остального цивилизованного мира.
Стылая Топь была одним из таких городов-призраков, являясь неофициальным центром подпольной торговли запрещёнными артефактами, редчайшими ингредиентами для алхимических зелий, магическим оружием и прочими не одобряемыми законом вещами. Помимо всего прочего, Стылая Топь была последним населённым пунктом перед Тёмными землями.
Именно там находились Подземелья Желаний, куда я собирался отправиться буквально сейчас. Сознание того, что теперь мы с Костой одно целое и мне доступны его знания, его опыт Ловчего и его мастерство, кружило голову, и я с определённым усилием выдернул себя из состояния какого-то детского, чуть ли не щенячьего восторга. Для этого даже пришлось остановиться, прислониться спиной к ледяной стене очередного разрушенного дома и несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Счастливое попискивание уступило место логичным, выверенным мыслям Ловчего, отвесившего самому себе ментальную оплеуху. Да, знания теперь у нас были общие, но чувства я контролировал пока хуже. Впрочем, когда дело не касалось работы, Ловчий с удовольствием учился не блокировать свои переживания, радоваться и удивляться. Я, в свою очередь, впитывал умение наблюдать, отслеживать каждую мелочь в окружающем мире, быть осторожным, привыкал к тому, что мир вокруг далёк от дружелюбного отношения к таким, как я… как мы.
И ещё меня очень беспокоило то, что кто-то смог заблокировать мои воспоминания о взятом заказе: опыт подсказывал, что тут поработал маг, причём не из последних. На сознании любого Ловчего стоит многослойная защита от ментального воздействия, и этот неизвестный умелец смог не то обойти её, не то аккуратно сломать. А вот об этом необходимо сообщить Клану: пусть усовершенствуют, пока не стало слишком поздно. Значит, прежде чем соваться в Подземелья, надо отправить вестника и наведаться к одному старому приятелю. Не уверен, что он будет рад меня видеть, но я не собираюсь слишком переживать по этому поводу.
Оглядевшись, я постарался сориентироваться — всё же в Стылой Топи непросто найти нужную улицу или переулок — и решительно свернул влево, туда, где сквозь туман просвечивали развалины когда-то высокой водонапорной башни. Я никогда не опознал бы её в этой неприглядной куче брёвен, камней, ржавых перил и обвалившихся лестниц. Но старые карты прекрасно сохранились в моей памяти, и я точно знал — это когда-то было красивое и даже величественное сооружение. Сейчас же в нём скрывался вход в такое место, о существовании которого большинство горожан даже не подозревало.