Стюардесса
Шрифт:
— Просто потому, что мы любим друг друга, — заявил Костя.
— Кто тебе сказал, что я тебя люблю?!
— Пока никто. — Он осторожно притянул ее к себе и обнял, заглянув в глаза. — Но я могу подождать еще… пару минут.
Нет, Динка не могла противиться этому поцелую. Он ей был просто необходим. Разум отказывался верить его словам, а губы послушно соглашались с теми доводами, которые приводили его губы.
А доводы были вполне весомые — так страстно и нежно Динку еще никто не целовал.
Костя проснулся среди
Костя на цыпочках подкрался к двери, рывком распахнул ее и замер на пороге.
Динка повернулась к нему и вздрогнула от неожиданности.
Над столом горело бра, а на столе поверх старенького покрывала была разложена Костина белая форменная рубашка. Только что постиранная, еще влажная. Динка досушивала ее утюгом.
— Я проснулся, а тебя нет… — виновато потупился Костя.
Динка смущенно улыбнулась:
— Я вспомнила… Тебе же сегодня на комиссию. А рубашка грязная была.
Костя подошел и обнял ее сзади, прижал к себе. Динка потерлась щекой о его щеку.
— Ты знаешь, что мне предсказала Инна Аполлинарьевна? — шепнул ей Костя.
— М-м? — мурлыкнула Динка.
— Она мне сказала, что в моем экипаже есть девушка по имени Дина. И цена ей миллион баксов.
— Твоя бабушка была абсолютно права, — кивнула Динка.
— Нет! — счастливо засмеялся Костя. — Она ошиблась! Ты гораздо дороже!
Сколько ни всматривайся в бесконечную голубизну неба, никогда не разглядишь с земли летящий там, выше облаков, совсем рядом с солнцем, такой маленький по сравнению с бескрайним простором самолетик.
Он кажется только крохотной точкой на радарах аэропортовских КДП, малой песчинкой в пугающей вышине.
Но там идет жизнь, такая же, как и на земле. Сидят в креслах пассажиры, едят, пьют, читают, разговаривают, думают о своем, о земном. Улыбчивые стюардессы разносят обед, экипаж следит за приборами…
Все так буднично — и так необычно. Ведь вы не на земле. Вы летите по воздуху. Гигантская стальная птица несет вас в своем чреве…
Но Динке некогда было думать о несопоставимости земли и неба, она торопливо разогревала обед для экипажа. Необычный обед — настоящие сибирские пельмени. Вчера они все вместе целый вечер лепили их под чутким руководством Евлампии.
Это Косте вместо осточертевшей уже курицы — Динка щедро выложила ему в тарелку целую горку маленьких, пухлых, аппетитных пельмешек, которые сами проскальзывали в горло, да еще прибавила к ним несколько бутербродов с ветчиной и беконом.
Костя, оказывается, такой обжора! А с виду худенький, никогда не подумаешь… Он смеется, что у него много сил уходит на Динку.
— Динуль, готово? — спросил он из кабины по громкой связи.
— Несу.
Динка подхватила сразу несколько подносов с обедами, да еще тарелку бутербродов, даже дверь смогла открыть с трудом.
— Кормилица
— Приятного аппетита, мой командир. — Она нагнулась и поцеловала его в щеку.
Он открыл крышку подноса и с наслаждением втянул носом аромат.
— Динка, знаешь, ты лучшая стюардесса Аэрофлота!
— А почему не мира? — фыркнула она. — Дешево ценишь! Лопай быстрее, пока не остыли.
— Посиди со мной, — попросил он.
— С ума сошел! — округлила глаза Динка. — А еще командир! У меня там дел по горло!
Она эффектно развернулась на каблучках и покинула кабину.
Танька Шохина как раз собирала у пассажиров подносы.
— Помочь? — спросила Динка.
— Ага, во втором салоне убери.
Динка прошла во второй салон. За два часа полета она еще ни разу сюда не заглянула. Танька прекрасно справлялась, а Динка впервые осваивалась в роли старшей стюардессы и потому больше внимания уделяла новеньким в бизнес-классе, контролировала, чтоб все прошло гладко, без эксцессов. Да и к Косте старалась заглядывать почаще. Очень уж хотелось то кофе ему принести, то бутербродом угостить, а то и просто посмотреть на него хоть секундочку…
Динка счастливо улыбнулась. Приятный черноглазый итальянец, сидящий в крайнем к проходу кресле, улыбнулся ей в ответ и тут же принялся заигрывать:
— Сеньорита, мы могли бы с вами поболтать и выпить чашечку кофе?
— Кофе я вам принесу с удовольствием, а вести разговоры во время работы мне мой жених не позволяет, — вежливо отшила его Динка.
— Ну, жених! Он далеко, не узнает, — настаивал итальянец.
— Напротив, он рядом, — гордо сообщила Динка. — Это наш командир.
— Весьма сожалею, — галантно склонил голову итальянец.
Динка забрала у него поднос и потянулась к его соседу. Тот задремал у окошка, прислонившись щекой к спинке кресла. Сидеть так было неудобно, и Динке был виден только его стриженый седой затылок. Поднос с обедом на откидном столике был едва тронут.
— Ваш сосед давно спит? — спросила она итальянца. — Он не жаловался на сердце?
Тот пожал плечами.
Динка потянулась через кресло и осторожно тронула спящего. Только не ЧП! Только не инфаркт!
Она прикоснулась пальцем к шее, нащупала вену и почувствовала слабое биение пульса. Слава богу! Живой. А она уж испугалась, больно неестественная была у спящего поза…
От прикосновения пассажир проснулся, медленно повернулся и глянул на Динку.
Она отпрянула и похолодела от страха. Мгновенно липкий пот покрыл все тело, а ноги ослабли…
На нее в упор смотрел седой. Папа…
— Извините, вам ничего не нужно? — Динка заставила себя улыбнуться.
А тот вдруг изумленно приподнял брови и заразительно расхохотался:
— Ой, девушка, вы что, НЛО увидели?
— Вроде того, — с трудом выдавила Динка.
От смеха щечки у седого покраснели, у глаз прорезались морщинки, и сходство сразу исчезло. Теперь пассажир был похож скорее на доброго Санта Клауса, только бороды не хватало.