Стюарты
Шрифт:
Несмотря на это, в первые годы правления Марии Стюарт сопутствовала удача. В это время она прибегала к советам своего единокровного брата Джеймса, графа Морея, и других советников-протестантов и проводила умеренную религиозную политику. Она старалась улучшить и отношения с Елизаветой, хотя это было все сложнее, особенно после того, как встал вопрос о втором браке королевы Шотландии.
То, что Мария должна снова выйти замуж, было для всех очевидным. Речь шла не столько о том, чтобы воспрепятствовать женщине в управлении страной (духовный лидер шотландских протестантов называл такое правление узурпаторским и тираническим по своей природе) и возвести на трон Шотландии мужчину, сколько о необходимости дать государству наследника престола. Однако найти соответствующего кандидата было непросто, так как его должна была принять не только сама Мария, но и ее подданные. Вопрос решился сам собой,
Дарили был молод, хорош собой, но, как вскоре оказалось, болезненно амбициозен и склонен к насилию. Он окружал себя недостойными людьми, вел распутный образ жизни и быстро настроил против себя не только шотландцев, но и собственную жену. Улучшению отношений между супругами не способствовала даже беременность Марии. Напротив, Дарили начал обвинять ее в неверности и подозревать, что отцом ребенка является секретарь королевы, итальянец Давид Риччо. В конце концов в марте 1566 года он вступил в сговор с врагами королевы, ворвался в ее покои в Холирудском дворце и заколол итальянца. Мария, будучи на седьмом месяце беременности, не смогла спасти своего секретаря.
Принимая во внимание эти события, не стоит удивляться, что супругов не сблизило даже появление на свет их сына в июне 1566 года. Королева начала размышлять о разводе, но не предприняла никаких шагов в этом направлении. Более того, когда в конце года Дарили тяжело заболел, она начала навещать его и проводить с ним все больше времени. Сложно сказать, были ли реальные шансы для их примирения — или это была лишь «дымовая завеса». В любом случае королева знала о готовящемся покушении на своего мужа. Так или иначе, но ее не было рядом с ним в ночь, когда дом, в котором находился на излечении ее супруг, взлетел на воздух в результате взрыва. Однако тело Дарили было найдено не в руинах, а в саду, причем останки свидетельствовали, что муж королевы был задушен.
МАРИЯ I СТЮАРТ БЫЛА УМЕЛОЙ РУКОДЕЛЬНИЦЕЙ. ИМЕННО ВЫШИВКА (ПОМИМО МОЛИТВ И ВЕДЕНИЯ ОБШИРНОЙ КОРРЕСПОНДЕНЦИИ) ЯВЛЯЛАСЬ ОСНОВНЫМ ЗАНЯТИЕМ КОРОЛЕВЫ ВО ВРЕМЕНА, КОГДА ОНА БЫЛА УЗНИЦЕЙ ЕЛИЗАВЕТЫ ТЮДОР.
Подозрения в организации убийства и приведении его в исполнение пали на Джеймса Хепберна, графа Ботвелла, одного из ближайших друзей Марии. Хотя на процессе, организованном в начале апреля, он был оправдан, обвинения не стихли. В конце апреля Ботвелл похитил Марию и пленил ее (говорили даже об изнасиловании), а позже развелся со своей женой. Все расценили это как подготовку к его бракосочетанию с королевой, которое и в самом деле состоялось — 15 мая 1567 года. Без преувеличения, это следует считать концом правления Марии.
Известие, что королева вышла замуж за убийцу своего прежнего мужа, послужило причиной того, что почти все поверили в ее причастность к убийству Дарили. Это мобилизовало ее противников, которые заключили союз с целью свергнуть королеву с трона. Противоборствующие стороны встретились 15 июня 1567 года под Карберри-хилл. Сражение завершилось отступлением части отрядов Марии, ее капитуляцией и бегством Ботвелла. Захваченную в плен королеву привезли в замок Лохлевен и вынудили отречься O I престола в пользу ее сына, которому на тот момент исполнилось тринадцать месяцев. От имени ребенка начал править его регент, граф Морей.
Королева не потеряла надежды вернуть трон. В начале мая 1568 года она смогла бежать и присоединиться к армии своих сторонников под предводительством графа Аргайла, которую, однако, разгромило войско конфедератов в сражении при Лангсайде. Мария была вынуждена искать укрытие за пределами Шотландии. Ее выбор пал на Англию — вероятно, она рассчитывала, что Елизавета Тюдор по-родственному предоставит ей убежище и поддержит в попытках вернуть себе шотландскую корону.
Королева Англии приняла Марию, но не как гостью, а как узницу. На протяжении последующих 18 лет, несмотря на корректное обращение и достойные условия жизни, ее свободу медленно, но верно ограничивали. Королеву переводили из одной резиденции в другую, за ней следили, в ее окружении были шпионы, а корреспонденция подвергалась просмотру.
Несмотря на это, Мария не оставила надежду вернуть себе корону, тем более что она могла рассчитывать на помощь таких влиятельных лиц, как король Испании Филипп II. В самой Англии также хватало ее сторонников, считавших, что королева Шотландии должна занять английский престол. Среди них было много аристократов, прежде всего представителей рода Говардов, Перси и Невиллов, которым была не по вкусу сильная позиция Уильяма Сесила, главного советника королевы Елизаветы, при дворе. В 1569 году, воспользовавшись помощью испанцев, они организовали заговор, целью которого было освобождение Марии, провозглашение ее королевой (или по крайней мере ее повторное воцарение в Шотландии) и возвращение Англии в лоно католической церкви. Однако восстание закончилось поражением, вызвав ужесточение политики по отношению к католикам и более строгий контроль за действиями королевы-пленницы.
Заговор Ридольфи, как его называли, окончательно убедил Елизавету и ее советников в том, что Мария не должна выйти на свободу, так как в этом случае она могла представлять реальную угрозу. С другой стороны, Елизавета не столько не могла, сколько не хотела приложить руку к ее физическому уничтожению, так как это означало бы поднять руку на другого монарха — помазанника Божия.
Переломным моментом стал 1586 год, когда был раскрыт очередной заговор против английской королевы. Проведенное следствие выявило, что молодой дворянин Антони Бабингтон планировал убить Елизавету, освободить Марию и посадить ее на трон. Как следовало из перехваченных английскими властями писем, Мария знала о планах заговорщиков и была с ними согласна. Трудно установить, так ли было в действительности, — некоторые историки считают, что это была английская провокация, которой тем не менее оказалось достаточно, чтобы обвинить Марию в государственной измене. Процесс, который вел лорд-канцлер, завершился признанием ее виновной и вынесением смертного приговора. Елизавета медлила, но в конце концов поставила под ним свою подпись. Приговор был приведен в исполнение 8 февраля 1587 года в замке Фотерингей. Мария Стюарт была обезглавлена и похоронена в соборе Питерборо.
На эшафоте Мария проявила удивительное самообладание. Из описания следует, что она взошла на место казни, не побледнев и не показывая признаков страха. Более того, она утешала свою плачущую прислугу. Когда палач и стражники хотели помочь ей снять верхнее одеяние, она произнесла: «Господа, я не привыкла снимать одежду в присутствии такого большого количества людей».
Казнь Марии потрясла всю Европу, а особенно католические страны, где королеву Шотландии признали мученицей. Ее смерть испортила и без того напряженные англо-испанские отношения и стала для Филиппа И стимулом к началу военных действий против Елизаветы и ее подданных. В то же время единственный сын Марии, король Шотландии Яков VI, демонстрировал удивительное равнодушие к казни матери. Очевидно, он не хотел ссориться с английской королевой, рассчитывая на то, что в этом случае она официально объявит его своим наследником. Можно предположить, что впоследствии Яков страдал от мук совести, вспоминая свое поведение в этот трагический момент: когда он в конце концов воцарился на английском троне, то принял решение о переносе тела матери в Лондон. В 1612 году состоялись вторые похороны Марии — на этот раз ее останки были погребены в Вестминстерском аббатстве, в великолепном мраморном саркофаге, который отделяет лишь несколько метров от места последнего упокоения Елизаветы I.
О том, что Мария I Стюарт была привлекательной женщиной, свидетельствует то, что несколько ее «опекунов», назначенных Елизаветой, не смогли устоять перед ее очарованием. Говорили также, что ее связывали романтические отношения с Джорджем Талботом, графом Шрусбери. История получила такую огласку, что жена графа, известная как Бесс из Хардвика, которая, очевидно, и являлась источником сплетен, была вызвана ко двору, чтобы публично отречься от своих обвинений. Несомненно, Елизавета завидовала красоте и успеху двоюродной племянницы. Анекдот гласит, что, когда французский посол, возвращавшийся из Эдинбурга домой, остановился на несколько дней в Лондоне, Елизавета дала ему несколько аудиенций и богатые туалеты, интересуясь при этом, превосходит ли она красотой и талантами королеву Шотландии.