СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ
Шрифт:
Впрочем, на размышления у меня не осталось времени. Прямо мне навстречу неслась стена. Сама неслась, между прочим. Дворик оказался маленький. Я лихорадочно нажала на тормоз и стала рвать руль в разные стороны и волосы на голове. По счастью, тут шла дорожка, и я успела развернуть машину в двух сантиметрах от дома.
Я остановила машину, вылезла и огляделась. Надо было же посмотреть куда ехать! В машине низко!
Это оказалась песочница.
Я внимательно заглянула под колеса. Не задавить
– Террористка крушит детские песочные строения как символ счастливого будущего России, – услышала я странный голос над головой. Я быстро подняла голову, но там никого не было.
Мне всегда нравились песочницы. Я вспомнила свои детские таланты и, сев, стала увлеченно лепить замок.
– Террористка сделала в пику всем огромный мужской символ... Вообще-то голос сказал не так, он сказал неприлично.
Я быстро подняла голову, но никого опять не увидела.
Я, напевая, стала лепить пасочки...
– Вы видите уникальные кадры, отряды омон входят на проспект...
Я перестала обращать внимания, потому что поняла, что это так глупо болтает оставленный кем-то включенный телевизор. Я хотела создать город для моей куклы и сосредоточенно сопела.
– Вы видите уникальные кадры, отряды омон входят в проезд дома...
Я увлеченно лепила дом и пыталась изобразить лицо мамы...
– Вы видите уникальные эксклюзивные кадры, – уже почти кричал голос, – отряды омон входят на дорожку к детской площадке...
Я подняла глаза и увидела на балконе молодого человека. Он смотрел на меня и самозабвенно кричал в микрофончик.
Мне стало жалко моих пасочек.
– Вы видите...
Я разозлилась и вскочила в работающую машину, сорвав ее прыжком с места.
Не рассчитав нажатия, я ударила в забор, и один его пролет просто рухнул под колесами. Открыв идущий между домами заросший проезд. Он был узкий и резко поворачивал на пустырь за какую-то будку, а через него – к другому дому.
Тут шли сплошные старые московские постройки.
И вдруг я узнала, где я нахожусь. Здесь мы жили целый год. Я знала эти места как свои пять пальцев. Владельцы машин думали, что с этой стороны нет выезда на другую сторону района, но все мальчишки знали, что если объехать и попетлять по переулочкам по строго выверенному пути, а потом проехать мимо гаражей в два разворота и три поворота, то можно было выехать на ту сторону. Все дети, которые ходили в бассейн, знали назубок этот путь из лабиринта, ибо так можно было сэкономить целый час, который ушел бы на объезд. Смешно, но этот путь нигде не пересекался, то есть попасть куда надо, сбившись хоть раз, ты не мог. Ибо пересекающиеся дома кончались тупиками и каменными стенами.
Большой лабиринт – называли когда-то мы его. Тайна пути передавалась из поколения в поколение
Я радостно узнавала детство. На сердце было тепло.
А вот и наш детский садик.
Я заплакала от счастья. Я узнавала каждую деталь. Как давно я здесь не была! Из машины все было по-другому, но такое близкое! Я точно путешествовала по своему детству.
Нас тут больше нет... – с грустью подумала я. – Другие мальчишки бегают по дорожкам, другие девчонки шушукаются в углу... И никогда этого не вернуть...
Машина ревела.
Я тоже ревела в машине. Ревела и размазывала слезы. Другие взрослеют. Почему же я не взрослею?!
А вот и школа. Я загнала машину под деревья, вышла, прислонилась к кирпичной стене, и заплакала...
Школа наша была до сих пор старенькая, кирпичная, окруженная садом.
Я даже не обратила внимания, как где-то сбоку прошел вертолет.
– Пуля, ты что? – услышала я мягкий голос, и меня осторожно прижали к груди, вытирая мне слезы. – Почему ты плачешь?
– Я так и не выросла, Ольга Ивановна... – обреченно и отчаянно сказала я сквозь пелену слез, подымая к ней скривленное слезами лицо, уже зная, кто стоит рядом. Моя классная учительница.
Она подошла незаметно, наверное увидев меня в окне школы.
– Ах, мартышка, сколько тебе досталось... – с тоской сказала Ольга Ивановна, грустно улыбаясь. – А помнишь, как ты дралась с Нютой в этом дворике?
Я кивнула сквозь слезы.
– А как привязала приехавшего с делегацией китайца за его косу к школьному грузовику?
Я хихикнула сквозь слезы, не переставая плакать. И лишь прижавшись к ней.
– Он добежал до наших шефов на заводе необычайно быстро...
Я задергалась плечами, не поднимая лица от ее кофты.
– Ты еще вырастешь, девочка, поверь мне... – тихо-тихо прошептала, так, чтоб я не услышала, она.
Но я просто заплывала слезами, ничего не видя от них.
В это время послышались какие-то крики, и я поспешно отпрянула от Ольги Ивановны, вытирая лицо.
Я подняла глаза и смутно увидела, что ко мне бегут какие-то бритоголовые мужики с оружием и золотыми цепями. Впереди был двухметровый гигант с кольтом в руке.
Я удивленно и растеряно посмотрела на них. А гигант прямо на ходу как-то равнодушно выстрелил в стоящую слева от меня Ольгу Ивановну... Ее маленькое тельце словно сложилось полам, рухнув как-то безвольно и удивленно...
Я недоуменно смотрела на это, а потом словно снова сквозь слезы увидела, как расплылось пятно у нее на одежде и как осталось недоуменным ее доброе и наивное лицо...
Во мне все словно перевернулось.
Я увидела в голове гиганта и падающую Ольгу Ивановну вместе, и в голове что-то сместилось.