СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ
Шрифт:
– Но все же вы тоже человек, могли обсчитаться...
– Да я, да я... – начал хвастаться он. – Да я, клянусь перед свидетелями, заплачу вам вдвое против этой суммы, если ошибусь!!!
Он хвастливо оскалился.
– Хорошо... Мы отдаем вам долг... – вдруг примирительно согласилась я и махнула ребятам, чтоб внесли этот двухметровый ящик с монетами. – Пересчитайте!
Я спокойно села, наблюдая, как может удлиняться лицо человека, когда девять человек еле втащили по земле ящик с железной мелочью...
Даже горестная и тихая девчонка не смогла сдержать тихого
– Ну, чего вы стоите, приступайте... – ласково сказала я начальнику.
Тот тяжело дышал и схватился за сердце.
– Да я тебе... Да я... – начал, бурея, угрожать он мне, наливаясь краской.
– Отойди Королева, – осторожно отодвинул меня в сторону начальник охраны, поднимая пулемет. – Давай дед, работай...
Он передернул затвор.
– Я сам лично прослежу, как ты пересчитаешь, и проверю, точно ли... И прослежу, чтоб, если что, ты выплатил все двести тысяч долларов... Включаю счетчик...
Толстенький поднял ошарашенные глаза от денег, желая послать всех и окончательно уйти.
И побелел окончательно.
На него с дурацким ящиком вместе равнодушно смотрели девять тупых раструбов ручных пулеметов.
– Работай, мы последим... – тихо сказали все девять парней.
Это была жестокая месть.
Бросив еще раз взгляд на ящик, он медленно сполз на пол.
– Инфаркт... – знающе сказала я. – Я, похоже, становлюсь специалистом по инфарктам... Надо срочно везти его в кардиологическую больницу...
– Пусть черти в ад его везут... – безжалостно сказала одна из здешних сотрудниц, словно очнувшись от заколдованной спячки. И даже не двинулась помочь.
– Ну, пошли ребята... – сказала я.
И тут мой взгляд упал на одного из помощников этого начальника, стоящего в стороне. Обостренное сегодня чувство уловило, что он чего-то боится и нечто скрывает.
– А ну мальчики, запакуйте мне этого хлопчика в пакет... – я взяла со стола громадный целлофановый пакет, в который здесь упаковывали продукцию. – Мы поедем на бетонный завод, я хочу допросить его...
Увидев оставленную кем-то тарелочку с тортиком и ножиком, видимо, недоеденную из-за скандала, я взяла ножик.
– Сегодня был трудный день, устала ужасно, хочу немного расслабиться... – помахивая ножиком, проговорила я.
– Нееееет! – заорал тот в отчаянии, бухаясь на колени. – Все отдам, клянусь, бес попутал... Это он намекнул, он... – он зарыдал, пытаясь перекинуть вину на начальника.
– Где деньги!? – жестко и холодно сказала я, кивнув ребятам.
– Там... там... в столе карточка... – оборачиваясь к своим сотрудникам и плача, сказал он. – Все сто тысяч отдам, что украл, только не отдавайте, не отдавайте меня им... – он протягивал к ним руки. – Код 147894536… Это я украл и подставил эту дуру...
Он еще бормотал что-то про пароль...
– Так-так, я так и думала... – вдруг сказала женщина в больших черных очках, незаметно стоявшая в стороне.
Она
Все ахнули.
– Анна Сергеевна! – закричали они. – Директор!
А она подошла к плачущему помощнику.
– Ты украл мои деньги! – тихо сказала она. И я даже испугалась. Мои мальчики показались перед ней просто добрыми пацанятами.
А она набрала телефон и позвонила в банк, что назвал помощник ее начальника. Назвала сказанный им код, пароль, цифры, попросила перевести эти деньги на такой-то счет. Ее, очевидно, там хорошо знали. Ибо слышно было, как быстро все сделали. И подтвердили получение и перевод денег.
Невзрачный человечек в сером пиджаке стоял рядом с ней и что-то говорил ей же.
Она теперь стояла над своим сотрудником.
А я же смотрела на плачущую от облегчения и радости девчонку. Вот кто божественная королева – печально подумала я. Она была чудовищно, сказочно прекрасна и притягательна, как солнце. Мальчики просто ошалели и не отрывали глаз.
Она словно избавилась от кошмара.
– Спасибо вам за все... – печально сказала она мне. – Отсюда все равно придется уйти... Я с ним не смогу больше работать. Я никогда вас не забуду... Мне кажется, я вас всегда знала, вы надежны, как английская королева...
Я смотрела на нее.
– Не знаю только, как снова устраиваться на работу, всем нужно только одно... – печально продолжила эта сказочная красавица.
– Возьми от меня в дар... – открыто сказала я, протягивая ей руку с пачкой в десять тысяч долларов. – Но только при одном честном условии...
– Я так исполню все, что вы попросите... – быстро проговорила она, отталкивая пачку.
– Что ты будешь тратить эти деньги только на еду и проживание... Это страховка... С такой красотой, как у тебя, нужно давать хоть определенную подстраховку, чтоб ты свободно могла выбрать работу и не была так зависима от работы... Никаких кофточек от Версачи и ресторанов... Эти деньги я даю, потому что такая красота должна, чтобы жить как все, хоть как-то подстраховываться, чтоб не зависеть от мужиков...
Она растеряно прижала пачку, которую я ей жестко ткнула, и странно смотрела на меня, как на бога.
– И вообще, с таким лицом, тебе бы фотомоделью быть... Добро рекламировать...
– А она уже в тайне от всех со своим женихом это сделала... – “сдала” ее одна из ее подруг. – Агентство создали, правда, только на бумаге. Думает, что никто не знает, да только они еще не развернулись...
– Мы хотим создать честное агентство, – быстро заговорила девчонка. – Чтобы красивые девчонки из города и деревень могли бы заработать своей красотой как модели, а не как... – было видно, что ей наболело, она говорила захлебываясь, искренне и честно. – А то в современный фотомодельный бизнес сейчас без руки девчонке не пробиться, будь она сто раз красива... И всюду она получает грязные предложения... А у нас она бы честно работала, и, наоборот, от своей красоты еще и прекраснее жить ей было... И честно бы жили... Чтобы было честно, как для всех людей, а не грязно, через постель... По-людски хотим сделать... – она ужасно волновалась.