Субботний разговор
Шрифт:
— Вот уж точно! За встречу! Выпили.
— Вы почти не изменились, — сказал Эдуард.
— Ты тоже. Каким был романтичным пацаном, таким и остался.
— Наверно, это главное — оставаться собой, — Эдуард потягивал виски маленькими глотками. В стакане потрескивали кубики льда. Стекло приятно холодило ладонь. От стенок беседки душисто пахло древесиной, плетеные дощатые стенки отбрасывали квадратики света внутрь. Листочки плюща робко тянулись из ромбовидных отверстий.
Напряженность, образовавшаяся с начала встречи, сейчас бесследно испарилась. Старые друзья свободно чесали языками на любые темы: о спорте и политике, о женщинах и бытовых проблемах, о нравах и модах, о тенденциях и настроениях в современном искусстве, о машинах и технике,
— Время летит, как стрела, — изрек Томаш, закуривая сигару. — Не успеешь оглянуться и уже пролетел год. А за ним еще один, и еще. Как в ускоренной перемотке. Раньше мы смеялись над старыми пердунами и тридцатилетние казались нам дремучими старцами, а сейчас начинаем подозревать неладное. Не хотел бы я протянуть так долго. Пусть узаконивают эвтаназию, ну ее к лешему, эту пенсию.
— Иногда мне кажется, что мир сошел с ума, — Иван разглядывал свой стакан на просвет. — Дети ведут себя, как взрослые. Зрелые тетки и дядьки превращаются в полоумных юнцов. Старики прыгают с парашютом. Геи маршируют по проспектам, устраивают парады, словно готовятся к войне. Карлики баллотируются в губернаторы и выигрывают. Иногда я иду по улице и не могу сообразить, какого пола гарцующее мне навстречу создание. Все это похоже на цирк, выпущенный из шатра под открытое небо. А время растворилось, распалось и впиталось во все это. Как лед. И самое забавное, я почти уверен — этот маскарад кажется усталым и скучным даже самим участникам.
— Конец времен? — Артур достал свою трубочку, набил ее и, теперь похожий на английского сквайра, вкусно задымил вместе с Томашем. — Смею доложить, что люди и сто, и двести, и даже пару тысяч лет назад думали точно так же.
— А, философ! — фыркнул раскрасневшийся Иван.
— Критик, — поправил с усмешкой Артур.
— Без разницы. Хочешь сказать, это нормально?
— Вопрос в том, что считать нормой в системе ценностей. От чего отталкиваться. Нужна точка отсчета, система координат. Люди мучились, мучаются и будут мучиться подобными дилеммами. В чем-то человечество постоянно.
— Понимаете, я наблюдаю за детьми в академии. Хорошие, умные детишки. И все же, с ними что-то происходит. Будто они выполняют заложенную программу, живут по какой-то схеме, которая упрощается с каждым годом. Эти их фразочки, жаргон. Настолько примитивно, убого и порой совершенно непонятно они звучат. Похоже на систему условных сигналов, как, извиняюсь, в стаде каких-нибудь макак… Мы были гораздо умнее.
— Кончай брюзжать! — оборвал Виктор. — Зануда. И как тебя твоя Юлька терпит?
Нестеров в ответ скорчил такую рожу, что даже Томаш поперхнулся дымом. Друзья заржали, громко, отвязно, с душой. Отсмеявшись, они услышали голос Эдуарда:
— Однако наш драгоценный Ванечка кое в чем прав.
— О чем ты? — Томаш вытирал слезы мизинцем. —
Снова прыснули. Хохот еще долго терзал их, даже женщины заинтересованно поглядывали с веранды и захихикали между собой. Громогласно охал и сотрясался Нестеров, похрюкивал в кулак Артур, откинувшись назад, звонко заливался Новак, корчился, взявшись за живот, Виктор и даже Волков обхватил голову руками и в изнеможении упал на стол. Но — всему когда-нибудь наступает конец и постепенно в беседке воцарилась тишина. Кто-то продолжал всхлипывать, когда Эдуард сказал:
— У меня на работе произошел один интересный случай.
— Погоди, — очнулся Томаш, — А ведь ты так толком и не рассказал, что у тебя за работенка? Помню, ты упоминал книжный бизнес.
— Верно, — кивнул Волков. — Я работаю в издательстве редактором.
— А-а-а! Тогда понятно. Ну и что за случай такой? Только давай без хохм, а то во второй раз я не выдержу!
Нестеров икнул, подтверждая слова Томаша.
— Правильней будет назвать этот инцидент трагикомедией, — Эдик смущенно переглянулся с Артуром, который уже был в курсе истории. — Сразу предупреждаю — это может прозвучать довольно странно…
— Не переживай. Мы само внимание.
— Гм, если кратко, суть в том, что ко мне в издательство от разных авторов поступило два идентичных романа.
Повисло молчание. Друзья переваривали услышанное.
— В смысле одинаковых? Так что ли?
— Считай, что да. Разные названия и имена персонажей. А в остальном полная идентичность. — Волков загибал пальцы. — Сюжет, мир, язык, идея, действие и развязка. Словно романы синтезировали в какой-то программе. Знаете, недавно появились такие программы, которые тексты синтезируют. Грубо говоря, одна книжка называется «Властелин колец», а другая «Мастер кольца». В одной главный герой Фродо Бэггинс, а во второй — какой-нибудь Ол-ми Фликер. Но при этом оба тащит Кольцо к горе, чтобы его уничтожить, и их приключения совпадают настолько, что рукописи можно постранично сравнивать. Парадокс!
— Так, интересно. — Томаш пощелкал пальцами. — Разумеется, ты проверил подарки на предмет подставы.
— Да. Авторы настоящие, живут в разных городах. Работали независимо. Друг друга не знают. О планах нигде не свистели. Как правило, начинающий писатель, чтобы потешить тщеславие, вывешивает на всеобщий обзор кусок произведения, ну а остальные читают, нечистые на руку заимствуют. В Интернете по обоим романам нет никаких материалов — отсутствуют главы, пробные куски. Все чисто. Мы с Артуром провели лингвистический анализ. Результат: произведения написаны двумя разными людьми. Плагиата нет. Но при всем при этом процент стандартных языковых оборотов и штампов зашкаливает. Понимаете, о чем я толкую?
— Кажется да, — кивнул Виктор. — Названия и обертки разные, колбаса одна и та же.
— Вроде того. Или как конструктор: детали одинаковые, но их набор ограничен. А в остальном делай, что хочешь.
— Хм. Любопытно. И каковы были твои дальнейшие действия?
— Каковы-каковы, — буркнул Эдуард. — Как и полагается по должности, я потащил это добро директору, объяснил ситуацию. Он, как водится, завернул один опус и дал ход другому.
— Романы-то хоть интересные? Про что написано? Волков вкратце обрисовал сюжет и концовку.
— Слушай, надо бы на досуге полистать. Давненько я из новеньких никого не читал. И… это вся твоя история?
Что-то во взгляде Волкова заставило друзей притихнуть. Эдуард выждал и сказал:
— С романами вся. Но этот случай в моей редакторской работе далеко не первый. Такое случалось и раньше. А за последнюю пару лет заметно участилось.
Присутствующие скептически переглянулись.
— Понимаю, как это звучит, — оправдывался Эдуард. — Поэтому и решил рассказать все вам, в приватной обстановке. Просто выслушайте, большего не требую.