Субмарины уходят в вечность
Шрифт:
Штанге знал, что в эфир они имели право выходить только в крайнем случае, поэтому дружеские радиообмены новостями исключались. Приглашение было принято.
— Каким курсом следуете, господин капитан-лейтенант? — поинтересовался Алькен, как только Штанге оказался у него на мостике.
— На юго-запад. Конкретнее указать маршрут не имею права.
— Штурманы сойдут с ума, пытаясь разгадать, куда может следовать германская субмарина, держа здесь, в этой части Атлантики, курс на юго-запад. Но я понимаю: приказ.
— Который
— В таком случае и я всего лишь скажу, что, кажется, нам с вами по пути.
— Вполне допускаю, — кротко признал Штанге. Для него старого служаки, главным было — придерживаться буквы инструкции и приказов. В этом он был щепетилен до казарменного идиотизма.
Когда они спустились в командирскую каюту, там их уже ждали большие чашки с горячим, ароматно пахнущим бразильским кофе, который показался Штанге напитком богов. Потребляя его, капитан-лейтенант пытался наслаждаться каждым глотком.
— Впрочем, в том, что запасы топлива я пополняю на одной из секретных германских баз в Аргентине под названием «Латинос» никакого секрета уже нет, — продолжил их разговор Алькен. Зато вдвоем идти безопаснее. К тому же где-то там, на юге материка, мне придется вновь подзаправить вашу «акулу».
— Принимается. Следую за вами, в кильватере. Что происходит в Германии? Кроме долгой дороги из рейха, нам пришлось еще целую неделю пролежать на дне у одного из островков, ожидая приказа на выход в море.
— Германия — в кольце врагов, — развернул перед ним кар ту рейха обер-лейтенант. — Здесь все помечено по состоянию на 27 ноября, причем сведения сверены с американскими данными которые, в большинстве случаев, оказываются более точными. Как видите, враги наступают с востока, запада, северо-востока, юго-востока и северо-запада.
— Они повсюду, и наступают они на Берлин… — нервно ощупал свою кобуру Штанге, словно сейчас же собирался выступать на защиту столицы.
— Нетрудно предположить, что к Рождеству русские уже будут на ближних подступах к Берлину; зимние наступления всегда удавались им значительно лучше, чем нам. Впрочем, англо-американцы тоже не отстают. Пользуются тем, что наша армия истощена и что основные силы ее сосредоточены на русских фронтах.
— Невеселую картину вы мне нарисовали, обер-лейтенант.
— Если вам нужны утешения, слушайте «Германское радио», особенно выступления Геббельса.
Они встретились взглядами, и капитан-лейтенант прочел в его глазах злорадствующий сарказм. Спорить с этим человеком или же просто возражать ему было бесполезно: перед ним были глаза разуверившегося фанатика.
— Понятно, — вздохнул Штанге, не пытаясь оспаривать доводы хозяина субмарины.
— Так что подумайте, есть ли смысл возвращаться в наш благословенный рейх.
Штанге вопросительно взглянул на сорокалетнего, основательно поседевшего обер-лейтенанта,
— Я поведу свой «Колумбус» туда, куда мне будет приказано. — Да что вы говорите?! Если дело только в приказах, тогда выполняйте мои, при этом я с удовольствием приму чин командора. Ладно-ладно, Штанге, я пошутил. Впрочем, попробуем без шуток. Приказ нашего высокодостойного гросс-адмирала Деница вы еще возможно, успеете получить, однако вопрос в том, успеете ли войти в какой-либо порт Германии раньше, чем туда войдут вражеские войска.
Штанге понимал, что обер-лейтенант прав и что решать нужно уже сейчас, однако пока что он к подобному решению не готов.
— Предлагаете сдаться аргентинским властям уже сейчас?
— Зачем торопиться? — пожал плечами Алькен. — И почему так сразу — «сдаться»?! Сдаться мы с вами, Штанге, всегда успеем.
— Конкретнее.
— Горючего и боеприпасов на нашей секретной базе на какое-то время хватит. С комендантом ее, подполковником войск СС Визнером, мы всегда сможем договориться.
— Вы хорошо знакомы с ним? — оживился Штанге.
— Достаточно хорошо. Он человек компанейский, доверительный. Если только вы приглянетесь ему.
— А бывает, что и?…
— …И тогда в прилегающем к базе лесу находят обезглавленный труп некоего германского офицера-подводника. Почему-то обязательно, почти ритуально, обезглавленный.
— Возможно, потому, что под рукой Визнера всегда пребывает десяток-другой аргентинских индейцев, как правило, отпетых негодяев…
— Как быстро вы постигаете особенности жизни местного высшего света, капитан!
— Однако оставим в покое индейцев и поговорим о подполковнике Визнере.
— Запомните, Штанге: какие суда комендант заправляет в своем секретном полуподводном порту и куда они затем уходят — в их числе и какие-то странные, давно отрекшиеся от каких-либо государственных флагов, субмарины… Об этом знает только он.
— Допустим, определенный план действий уже вырисовывается.
— Наш с вами план действий? — взглянул Алькен поверх края чашки, застывшей где-то на уровне глаз.
— Куда мы торопимся, обер-лейтенант? Перед нами — океан!
— Прекрасно сказано. Зачем торопиться? Перед нами — океан… возможностей. У меня появился знакомый, довольно крупный бизнесмен и относительно порядочный человек, что среди продажно-торговой братии случается нечасто.
— Начало разговора мне нравится. Продолжайте.
— У него раскручиваются важные дела в Гонконге, Малайзии и на Филиппинах. Кроме того, он несколько раз побывал на островах Океании, расположенной, как вы помните, по ту сторону американского континента, — и движением факира обер-лейтенант извлек откуда-то из-под стола карту Тихого океана.