Суд ангелов
Шрифт:
— Ты в постели не разговариваешь?
Ответом был поцелуй, все ниже, ниже по грудине.
Дикон сел, с явной неохотой убрав руку, расстегнул на ней джинсы и стянул их вместе с трусами. Тихую, темно-чувственную секунду он просто смотрел на нее, а она выгнулась всем телом в молчаливом призыве. И в ответ Дикон наклонился, ниже, ниже, коснулся губами уха — и заговорил, зашептал такие порочные посулы, такие изысканные просьбы, что ей показалось, будто она сейчас растает изнутри.
— Перестань. — Слишком много чувственности, слишком много
Он улыбнулся, он сел, не отрывая взгляда от ее лица ни на миг. Ощущение близости ослепляло. Широкая ладонь легла ей на бедро, и большой палец ласкал безумно чувствительную внутреннюю поверхность. Она крикнула, глубоко, гортанно… и вывернулась из-под его руки, села на колени.
Чуть мелькнуло удивление, за ним улыбка, медленная и уверенная.
— Быстрая, ловкая и красивая.
Он наклонился, губы пошли вниз по шее, а она тем временем стащила с него ремень и бросила на пол, потом начала расстегивать пуговицы.
— М-м-м!
Чисто мужской стон предвосхищения.
Приспустив на Диконе штаны, она взяла его в руки, и Дикон вздрогнул всем своим крупным телом.
— Сара…
И одним движением он уложил ее на спину, отвел ее руки и мощным толчком вошел.
Все ее тело изогнулось дугой ему навстречу. Вау, успела она подумать до того, как рассудок разлетелся вдребезги, да он действительно сложен пропорционально.
Еще ощущая покалывание газированных пузырьков лучшего в жизни оргазма, Сара смотрела в гостиничный потолок.
— Я знала, что у нас есть сродство, но это было просто сверхъестественно.
Рука, обнимающая ее за талию, слегка прижала ее к себе.
— Всегда к вашим услугам.
Сексуальный, расторможенный донельзя, когда отпускает себе вожжи, да еще и с чувством юмора.
— Я так понимаю, что ты не ищешь долгих отношений?
Она ожидала потрясенного молчания, но ответил он сразу:
— Вряд ли я был бы хорошим любовником для директора Гильдии.
— Понимаю, не любишь быть на виду. — Это не был вопрос, потому что ответ был ей понятен, хотя отчасти хотелось бы, чтобы не был. Потому что Дикон ей нравился, и больше даже, чем нравился. Каждый раз, как в его личности открывалась какая-то новая грань, она была Саре созвучна на самом глубоком уровне. В этом было обещание, и касалось оно не только секса. — Тебе бывает когда-нибудь одиноко?
— Для меня быть одиноким — не проблема. — Его пальцы оглаживали изгиб ее бедра. — Ты думаешь согласиться?
— Да. — Она знала, что этим кончится. — Гильдия — это самое важное. Ей нужен руководитель небезразличный, чтобы она была сильна, чтобы могла защитить охотников и от вампиров, и от ангелов.
— А как же охота?
Она погладила его по руке.
— Мне будет ее не хватать. Но… не так сильно, как некоторым. Моя подруга Элли сошла бы с ума через неделю.
— Елена Деверо? Рожденная охотником?
— Ты ее знаешь?
Она
— Слышал о ней. Ее считают лучшей.
— Так и есть. — Она гордилась успехами Элли, скорее даже сестры ей, чем подруги. — Я за нее беспокоюсь.
— Ты за всех охотников беспокоишься.
И это было правдой.
— Я полагаю, это и значит быть директором. — Чувство ответственности было ее второй натурой. Она не больше могла уйти прочь и отдать Гильдию в менее умелые руки, чем заставить Дикона сменить стиль жизни, подстроиться под нее. — А как ты стал Истребителем?
— Гильдия берет на заметку тех, кто может им быть. Ко мне обратился предыдущий Истребитель и предложил свою должность. — И он принял, и Сару не удивило, когда он назвал причину: — Кто-то же должен.
То же, что у нее. Но это еще было и призвание своего рода. Она знала, что ей понравится быть директором, что это интересная и трудная работа, которая захватит ее так, как никакая охота не могла бы и надеяться.
— И с тем же успехом этот «кто-то» может быть лучшим из всех.
Она улыбнулась, повернулась к нему лицом, подложила руку себе под голову. Его рука лежала у нее на бедре.
— Ты видел когда-нибудь архангела?
От одной этой мысли у нее поднялись волоски на руках.
— Нет. Но тебе, наверное, придется.
Она поежилась, не скрываясь.
— Надеюсь, что очень, очень нескоро.
С ангелами она еще может иметь дело, но архангелы — это совсем другая история. Они никак не похожи на людей — по облику, по мыслям.
Дикон изогнул губы в улыбке:
— Когда придется, тогда и будешь думать, что с ними делать.
Он протянул руку, отвел волосы с ее лица.
Ласковость этого жеста просто ее зажгла, снова она почувствовала это обещание, тягу, что тут может получиться и большее.
— А пока что, — сказал он, — я придумал, что делать с тобой.
Мысль оказалась захватывающей.
Через час, при всем накопившемся недосыпе, она все еще не могла отключиться, слишком заведенная наслаждением. Дикон умеет потрясающие штуки языком выделывать, подумала она, ощущая, как гудит от счастья каждая клеточка. Может быть, эндорфины подхлестнули нужные клетки мозга, потому что вдруг она резко села в кровати и потянулась за палмтопом.
— Что такое? — спросил Дикон. Она чувствовала талией тяжесть его обнимающей руки.
Сара включила наладонник и посмотрела.
— Тьфу ты, нету этого здесь!
Вернув машинку на место, она снова залезла под одеяло.
— Что ты искала?
— Фотографию бойфренда Марко. — Она недовольно хмыкнула. — Послушай, мы тут ищем преступление на почве расовой ненависти. А если это нормальный псих, который пытается сбить нас со следа?
Дикон отбросил с лица волосы, приподнялся на локте: