Суд — дело правое
Шрифт:
Капитан Крон сознавал, что говорит уже излишне жестка, но злость на, этот кусок студня, что еще совсем недавно так беспардонно влезал им обоим в мозги, уже давно превысила прежнюю невинную затею просто немного обыграть в карты дурно пахнущего пассажира, чтобы тот в дальнейшем не так мозолил лаза в отсеке управления. Вместо безобидного пассажира этот экземпляр оказался довольно наглым типом. А таких капитан не любил и старался побыстрее поставить на место.
После ею жестких слов по телу пассажира пошли синеватые круги и поясок из щупалец пришел в лихорадочное движение.
— Это угроза физической расправы! Вы нарушаете несколько положений Устава космических сообщений! Я это
—Давай, давай вали отсюда в свой изолятор, хоть вонять перестанет! — уже совсем нетактично напутствовал пассажира Кену.
И тут произошло что-то не вполне понятное Хрюндель на секунду остановился в проеме переходного люка, его макушка с сосредоточием нервных центров покрылась складками, выдавая большое внутреннее напряжение, и посредине зала возникло странное видение.Вначале перед глазами обоих опешивших приятелей на месте Том-Тома появился большой кукиш, а потом — проекция зарешеченного тюремного окна, за которым явно просматривались убитые горем физиономии обоих членов экипажа.
— Вот паразит, еще издевается, справившись с первым изумлением, пробормотал Крон, поспешно натягивая на голову проволочную корзину. Видение сразу исчезло. Приободрившийся капитан бойко подскочил к отверстию люка и бросил в след ковыляющему по коридору пассажиру: — И если ты еще будешь выделывать подобные фокусы, я, как капитан, ответственный за безопасность экипажа, буду вынужден высадить тебя на ближайшей необитаемой планете. Так что советую…
И капитан еще долго и пространно высказывал в гулкий туннель перехода все, что думает о таком неприятном пассажире, его ближайших и отдаленных родственниках во всех уголках необозримой Вселенной.
Оставшиеся пару недель перелета до космопорта Цейса экипаж транспортника “Трейл” провел в благодушном настроении. Тем более, что кругленькая сумма, выигранная у хрюнделя, вполне располагала к приятному расположению духа. Пассажир все это время не показывался из своего изолятора, что тоже вполне устраивало экипаж.
Сближение с космопортом и посадочные маневры прошли вполне благополучно, и скоро, подняв с площадки вокруг причального модуля тучу пыли, корабль уткнулся кормой в твердь гостеприимной планеты. Быстро выполнив причальные и таможенные формальности и прежде чем от транспортировать корабль к разгрузочному терминалу, экипаж поспешил избавиться от пассажира. На всякий случай сопровождающий его к выходу Кену водрузил на голову корзину для бумаг, и поэтому они не обменялись ни единым словом или впечатлением.
Скоро корабль был преяпровожден в ведение разгрузочной команды, и на несколько вожделенных дней экипаж был полностью свободен. Как всегда, впереди был салун старого добряка Гарри Шульца, а по соседству — непременный дом романтических встреч мамы Розы. Надо сказать что почти за год с их прежнего посещения местное правительство осознало, что несколько перегнуло палку в борьбе за незапятнанный моральный облик своих граждан. Тем более оказалось, что и казна чрезвычайно зависит от налоговых поступлений с оборота горячительного и иных небольших слабостей местных жителей. Поэтому во многих местах традиционного отдыха благопристойных граждан уже во всю торговали пивом, а по вечерам дозволялось принимать кое-что и покрепче.
Так что вечером оба приятеля основательно расположились в салуне у старины Шульца в компании таких же, как они, космических бродяг с отдаленных рудников и принялись делиться серьезными новостям и маловероятными байками со всех концов мироздания:
— Представляете
— Да это еще что! — перебил его громадный дылда со свежим пунцовым шрамом через всю щеку, в который он ткнул пальцем. — Видишь это? Так вот, мы на своей планете у звездочки Т-12 сначала тихо ковыряли грунт, как и все, а потом обнаружили, что астероидный пояс вокруг соседней планетки состоит из глыб с вкраплениями почти чистой платины!.. Эдакие кусочки порой в два—три килограмма весом… Ну, мы, конечно, раскатали губы на скорую поживу. Хотя, конечно, и знали, что достать платину из пояса астероидов будет очень непросто. Но мы усилили противометеоритные экраны корабля, шестикратно продублировали основные его системы и сунулись сразу в самый центр пояса астероидов! Что там было — даже не передать словами… Я до сих пор удивляюсь, как мы вообще оттуда выбрались живыми. Но самое невероятное…
Но скоро голос и этого правдивого рассказчика утонул а общем пьяном гвалте, шипении крана, непрерывно исторгающего струи пенистого напитка и смачном бульканье его в десятках голодных глоток. Капитан Крон со своим вторым пилотом тоже сидели за одним из таких сдвинутых в длинный ряд столов, слушали и сами рассказывали одну на другой бесконечные байки, отхлебывали большими глотками пиво и были на самой вершине блаженства. В конце концов не всю же жизнь зарабатывать деньги грубым мужским трудом, временами надо уметь не менее по-мужски и расслабиться…
Неожиданно в помещении появились два полисмена в сумрачной черно-желтой форме. Оба явно находились при исполнении служебных обязанностей. Молча проследовав сквозь малость поутихший зал, они спросили что-то у бармена, тот показал пальцем на стол, где сидел экипаж “Трейла”. Служители закона оказались у столика и обвели холодными взглядами окружающих:
— Кто из нас экипаж транспортника “Трейл”, прибывшего сегодня утром?
— Ну вот я и он… — озадаченно ответил капитан Крон. — А что за проблемы? С таможенными делами у нас все в порядке, весь груз полностью задекларирован и досмотрен.
— Вы арестованы по обвинению в групповом изнасиловании вашего пассажира. Утром он сделал на вас заявление. Вам придется следовать за нами.
От неожиданности Кену громко икнул, а капитан Крон, не зная, что ответить, принялся хватать ртом воздух и наливаться пунцовой краской. Окружающие, кто пришибленно, кто со скабрезным выражением на лице вытягивали шеи то в сторону полисменов, то в сторону обвиняемых собутыльников. Видя, что шокированные новостью арестанты не собираются выполнять команду, старший полисмен с сержантскими нашивками шагнул к капитану, отстегивая от пояса наручники. Это движение наконец вывело капитана из состоянии легкого стопора, и к нему вернулся дар речи: