Суд и ошибка
Шрифт:
Осторожность мистера Тодхантера в последний раз показалась на поверхности, попыталась схватиться за борт проплывающей лодки, не сумела и скрылась под водой.
— Да, — произнес он с улыбкой, которую у любого другого человека он назвал бы бессмысленной. Он и вправду повел себя очень глупо.
— О, так вы азартный человек! Итак, по рукам. Помните: мы дали друг другу клятву. Итак, просите меня о чем угодно!
— Нет-нет, — по-дурацки захихикал мистер Тодхантер. — Дамам первое слово. Я слушаю вас.
— Отлично, — мисс Норвуд прикрыла блестящие глаза, молитвенно
Внезапно осторожность, которая, как казалось мистеру Тодхантеру, давным-давно утонула, высунула голову из воды и без обиняков выпалила: "Безмозглый олух, разве ты не видишь, что тобой играют? Сейчас она попросит бриллиантовое ожерелье или что-нибудь вроде, а тебе, болвану, придется выполнять просьбу. Неужели тебя не предупреждали о том, кто она такая?" Перепугавшись, мистер Тодхантер вцепился в подлокотники кресла и в отчаянии принялся искать путь к спасению.
Дама открыла глаза и улыбнулась.
— Я выбрала.
Мистер Тодхантер судорожно сглотнул.
— Что же? — дрожащим голосом осведомился он.
— Я попрошу вас посвятить мне свою следующую книгу. Напишите на ней: "Моему другу Джин Норвуд".
Мистер Тодхантер судорожно вытащил из кармана платок и вытер лоб. От облегчения на нем выступил пот.
— Да, разумеется, очень рад… большая честь…
Когда-то мистер Тодхантер издал за свой счет критический труд о неизвестном авторе дневников XVIII века, которого сам он ставил наравне с Ивлином и Пипсом. Распродать удалось сорок семь экземпляров, автор дневников так и остался неизвестным. Мистер Тодхантер больше ничего не собирался издавать, но не видел необходимости сообщать об этом мисс Норвуд.
— А теперь вы! — мисс Норвуд радостно засмеялась. — Уверяю, я выполню любую просьбу. По-моему, это очень смелое заявление — особенно для женщины. Но я всегда льщу себя тем, что разбираюсь в людях. Итак, чего изволите?
Внезапно мистера Тодхантера осенило. Не задумываясь, он выпалил:
— Отправьте Фарроуэя в Йоркшир, к жене.
Мисс Норвуд уставилась на него, так широко раскрыв глаза, что мистер Тодхантер перепугался. Вдруг она залилась непритворным хохотом.
— Дорогой мой, да ведь я пытаюсь сделать это уже целых полгода! Вы себе представить не можете, как я мечтаю о том, чтобы он наконец уехал. Но он не желает!
— Он выполнит любой ваш приказ, — упрямо твердил мистер Тодхантер. — А вы пообещали мне. Отошлите его.
— Обязательно, — легко согласилась мисс Норвуд. — Это я вам обещаю. Но не могу обещать, что он уедет.
— Если вы захотите, вы сумеете заставить его. Я прошу вас добиться этого.
На секунду тонкие брови мисс Норвуд приподнялись и тут же снова опустились. На ее лице возникла улыбка, какой мистеру Тодхантеру еще не приходилось видеть. Это была, в сущности, провокационная, самодовольная, победоносная, даже издевательская улыбка, но мистер Тодхантер этого не понял.
— Мистер Тодхантер, — мягко произнесла мисс Норвуд, — почему вы так
— О, полно вам! — воскликнул мистер Тодхантер. — Только не говорите, что вы сами этого не понимаете!
— А может, и понимаю, — негромко выговорила мисс Норвуд, и ее улыбка стала шире.
— Значит, вы заставите его уехать? — оживился мистер Тодхантер.
— Он уедет, я вам обещаю, — с пылом под стать собеседнику заявила мисс Норвуд.
— Спасибо, — просто ответил мистер Тодхантер, облегченно вздохнул и заулыбался, глядя на хозяйку. Теперь он был убежден, что мисс Норвуд оклеветали. Очевидно, это расплата за величие, дело рук завистников и так далее. Но близкие друзья мисс Норвуд не могут не знать, как она добра.
— По-моему, — заметила оклеветанная женщина с притягательно порочным смешком, — вы упустили свой шанс — не так ли? А такие шансы выпадают раз в жизни. Ведь я была в ваших руках — по крайней мере, могла оказаться в них.
— Но это было бы несправедливо, — игриво отозвался мистер Тодхантер.
Мисс Норвуд склонила набок очаровательную головку.
— А разве справедливы, скажем, войны — и так далее?
Мистер Тодхантер радостно усмехнулся и почувствовал себя настоящим сердцеедом. Впервые за шесть недель он напрочь забыл об аневризме. Мистер Тодхантер всегда придерживался наилучшего мнения о людях.
Была уже половина четвертого, когда мистер Тодхантер нехотя поднялся, собираясь уходить.
— Позвольте выразить вам признательность, мисс Норвуд, — произнес он, пожимая руку хозяйки. — Не припомню, чтобы мне случалось когда-либо прежде так наслаждаться ленчем.
— О, к чему формальности! — улыбнулась дама. — Для своих друзей я просто Джин. "Мисс Норвуд" звучит слишком мрачно.
— А меня зовут Лоуренс, — проворковал мистер Тодхантер, не желая замечать, что его держат за руку.
Они расстались, заверив друг друга, что встретятся вновь в самом ближайшем будущем. Только на лестнице мистер Тодхантер вспомнил о заблуждении, жертвой которого пала его хозяйка: кажется, что-то было сказано о том, что в следующий раз мисс Норвуд навестит его в Ричмонде. Она рассчитывает увидеть дворец, а увидит… не халупу, но дом в ряду одинаковых строений Викторианской эпохи довольно-таки отталкивающего вида. Не следовало оставлять ее под впечатлением, что он богат. Конечно, для такой широкой натуры, как мисс Норвуд, это не имеет никакого значения, но… в общем, друзей просто не подобает обманывать. Мистер Тодхантер повернулся и снова вызвал лифт.
Не будь мистер Тодхантер столь щепетилен, жизнь мисс Норвуд еще могла бы быть спасена. Если бы он сделал свое признание в письме или даже по телефону, мисс Норвуд тихо рассталась бы с ним; Николас Фарроуэй вернулся бы на север в любом случае — потому что, исчерпав все средства, в Лондоне он уже никого не интересовал. А мистер Тодхантер, как и было предсказано, умер бы в назначенный срок от аневризмы. Но все эти примитивные планы нарушило ответственное отношение мистера Тодхантера к дружбе.