Суд идет
Шрифт:
К русскому высокому гостю она проникалась уважением. И не однажды себе повторила: «Интересно, чем окончится визит Путина на мятежный корабль?.. Если, конечно, этот визит состоится».
Фёдор договорился с отцом: тот выразил готовность принять Путина завтра в девять часов утра.
Отец хотел бы видеть на корабле и президентов Уго Чавеса и Ахмет Жана. И ещё он просил передать Драгане: он всегда рад принимать у себя на корабле молодых островитян, и на этот раз приглашает их к себе на ужин.
Ночью в аэропорту отремонтировали вертолёт русского президента; к причалу гостиницы «Илья Муромец» с материка прибыла яхта русского олигарха, которого звали Феликс, и военный катер для президента Путина.
Фёдор Светов указал своим пассажирам место, где будет производиться посадка. Демонстрация
Три президента окружили Драгану; она пыталась наладить непринуждённый разговор и была озадачена упорным нежеланием восточного владыки поддерживать весёлый дружеский тон в беседе с русским президентом. Жан хотя и не демонстрировал своего недоверия, но и не выказывал особого расположения к русскому гостю. Драгана же была подчёркнуто вежлива с Путиным. Она не хотела никаких подозрений, очень бы желала видеть в Путине настоящего Путина, а не какую-то куклу, которая вот-вот себя обнаружит, и от этого выйдет один только конфуз.
Время посадки на «Пчёлку» приближалось, и офицеры катера и военные моряки высыпали на палубу. Но всех поражало то обстоятельство, что никакой «Пчёлки» нигде поблизости не было. И если кинуть взгляд до черты горизонта, то и там никакого летательного аппарата не замечалось. Не может же этот аппарат, как подводная лодка, всплыть из глубины океана или упасть с неба.
Подошла поближе к военному катеру и роскошная яхта русского олигарха. Сам же олигарх был простужен: кутался в подбитую ангорским мехом куртку и всё время сморкался. Из-за воротника куртки выглядывал острый носик молодого человека, почти юноши.
У него была короткая, но выразительная фамилия: Кац. Он вроде бы состоял в родстве с градоначальником Москвы и вёл себя независимо, высокомерно: ни с кем не здоровался, ни на кого не смотрел, и даже президент России его, казалось, не интересовал. И только при появлении Фёдора он поспешно к нему подошёл и протянул руку:
— Рад с вами познакомиться. И если нужна помощь…
— Помощь от частных лиц мы не принимаем. Только от государства.
Олигарх Кац слышал о мятежном русском корабле, — о нём в американской прессе частенько появлялись были и небылицы; особенно много писали о таинственных аппаратах, которые подобно ковру-самолёту летали над Америкой; и огненные цифры над городами, после которых случались катастрофы, приписывались русскому кораблю: к нему пытались приблизиться атомные подводные лодки, но командиров и матросов в один миг постигал паралич, при котором разум и физические силы сохранялись, но лицо сводила судорога, и так обезображенным оно и оставалось.
Пытались напасть на корабль с воздуха, но и лётчиков постигала та же участь. Тогда военные предприняли последнее средство: послали в предполагаемый район нахождения русского корабля ракеты, но они падали в море вблизи больших американских городов, а все офицеры, участвовавшие в этих операциях, поплатились той же ценой: остались инвалидами.
С тех пор военные даже думать боялись о русском корабле. Его присутствие у берегов Америки воспринимали как дурное предзнаменование и сравнивали его с нечистой силой; со страхом и трепетом ждали от него какой-нибудь ужасной катастрофы. А тут масла в огонь подлили американские газеты: с некоторых пор они стали помещать статьи о подозрительном гуле, доносившемся из подземных глубин в центральных районах страны. Вулканологи высказывали догадку, что очень скоро, через год-два, между Вашингтоном и Нью-Йорком поднимется столб огня высотой до самой Луны и жара от этого огня наступит нестерпимая. Люди будут искать спасения в океане, но и океан в отдельных местах будет закипать от несусветной температуры. На Америку хлынут миллиарды тонн воды от таяния льдов в северных районах континента. Уровень океана поднимется на сотни метров, и спасутся лишь те, чьи жилища расположены на высоких холмах и на склонах гор.
Досужие журналисты и эти ужасы связывают с кораблём, имеющим странное, непонятное для уха рядового американца имя: «Евпатий Коловрат».
С некоторых пор и сам американский президент стал побаиваться гнева таинственного корабля. И будто бы первый вопрос, который он задал
— А что этот корабль… который вы сунули нам под нос, он долго будет торчать у наших берегов?
Президент Путин, по свидетельству некоторых журналистов, ответил глухим голосом — и как-то тревожно и неуверенно:
— Мой друг Буш. Я бы посоветовал вам в разговорах об этом корабле сохранять осторожность и почтительность. Корабль этот строился по заданию Сталина и будто бы способен прослушивать разговоры едва ли не всех людей. То, что мы с вами замышляем по планам глобализма, у них на корабле уже достигнуто. А кроме того, его экипаж верен режиму Сталина и зело как нас с вами не любит. А если учесть какую-то страшную, сатанинскую силу «Евпатия», то нам с вами ничего не остается, как только искать дружбы с капитаном.
Друг Джордж ничего не ответил и только кивал головой. Может быть, именно во время этой встречи Буш и посоветовал другу Владимиру искать встречи с академиком Световым. А своим помощникам сказал: найдите двух или трёх человек, похожих на русского президента, и готовьте из них двойников. И пусть парни из ЦРУ придумают варианты их использования в большой политике. Слышит моё сердце: скоро придёт их час, и они нам сильно пригодятся.
И три президента, и все островитяне, а с ними был и адмирал Ян, ожидали посадки на «Пчёлку». Но где же она? Её нет у причала, и на море нигде не видно. И тут вдруг из воды у самого причала стал медленно подниматься трап. Матросы яхты и с ними хозяин-олигарх считают ступеньки: их десять. Верхняя ступенька торчит в воздухе и никуда не ведёт.
Пассажиры по приглашению Фёдора с опаской ступают на трап и, придерживаясь за поручни, поднимаются. Когда на середину трапа поднялся президент Путин, его окликнули с яхты:
— Владимир Владимирович! Это я, Феликс! Я тоже хочу с вами на корабль!
Пассажиры остановились, а Путин вопросительно посмотрел на Фёдора Светова. Тот кивнул головой:
— Пожалуйста! Милости прошу.
Олигарх быстро спустился в шлюпку и через минуту был на трапе. Но вот первый из пассажиров достиг верхней ступени и увидел раскрытую дверь, а за ней просторный салон самолёта. Тут только вспомнили: «Пчёлка» невидима.
Один за другим пассажиры вошли в салон самолёта. Уго Чавес, приглашая Ахмет Жана на полукруглый диванчик, воскликнул:
— Только Бог мог сотворить такое чудо! Дай мне такую штуку на пару дней — и я бы до смерти напугал Буша. А?.. Что ты мне скажешь, Ахмет?
— Много чудес можно встретить на древней земле персидской, но такого волшебства и у нас нет. Я счастлив, что увижу творца этой сказки!..
Президент Путин сиял от радости; его распирало от гордости за соотечественников, которые могут назвать своим сыном Юрия Гагарина, создателя ракет Королёва, а теперь и этого… академика, которого он сейчас увидит. Наш президент большой интернационалист; некоторые умники из патриотов говорят, что однажды сгоряча президент России неожиданно для всех, даже и для своих приближённых, среди которых были Греф, Кох и Шляппентох, будто бы воскликнул: это придурки одни считают, что Россия для русских!.. Правда, люди зрелые и особо умные, и те, кто во время войны с немцами Россию и всю Европу от фашистов спас, эти не поверили, но умники продолжают утверждать, что такие слова из уст президента вылетели. После этого высказывания, которое, очевидно, имеет целью показать русским, кто есть кто и какая власть утвердилась в Кремле, в газете «Русский фронт Московии» рядом с фотографией Путина появилась статья «С кем вы, кто вы, и наш ли вы президент?» Однако по поводу этой статьи тут же последовала реплика главного начальника всех выборов в России Вишняк-Шуллерковского: «Что с них взять, этих патриотов? Несерьёзные они люди». А внук Вячеслава Молотова и Жемчужной Никонов — он тоже сидит в кресле депутата — и сын академика всех академий мира Арбатова депутат Арбатов, и самый главный патриот России Жириновский, и бывший диктатор России Гайдар — все они, не сговариваясь, предложили Думе срочно принять закон об экстремизме и русском фашизме. Одним словом, то был момент в жизни нашего президента, когда он ещё раз задумался о необходимости тщательно выбирать слова для их публичного произношения.