Суд истины
Шрифт:
Мгновение спустя чья-то рука ложится мне на плечо, и я испытываю облегчение, увидев рядом отца. Он здесь не для того, чтобы взять все под контроль, быть моим спасителем, он здесь, чтобы поддержать меня. Я чувствую разницу, и это дает мне силы сделать успокаивающий вдох. Моя хватка на ее горле ослабевает, когда я остро осознаю, что моя семейная драма транслируется на всеобщее обозрение.
Я закручиваюсь по спирали и веду себя иррационально. Мне нужны мои мужчины, чтобы успокоить меня.
Приняв решение, я дергаю за связь между
— Ничего хорошего из этого не выйдет, Клементина. Вот почему тебя с самого начала заключили в тюрьму. — Голос моего отца тверд, его пальцы сжимаются на моем плече в знак молчаливой поддержки, когда он целится пальцем в свою сестру.
— Так не должно было быть, — настаивает она, с отвращением качая головой, но насмехается мой отец.
— Ты убила нашу мать. В приступе ярости, и все из-за того, что ты не смогла стать королевой.
Какого хрена?
Готовая к тому, что она будет отрицать подобное утверждение, я наклоняю к ней голову, но, к моему удивлению, она пожимает плечами, раздраженно приоткрывая губы, прежде чем вздохнуть. — «Поцелуй смерти» был излишним.
— Ты была изгнана не просто так, вместе с аметистом и всеми существующими аметистами. Я не знаю, как ты снова оказалась здесь, но это закончится только твоей кончиной, — обещает мой отец, но Клементина просто хлопает ресницами, глядя на него, и делает шаг назад, в истинно сестринском обличье.
На ее лице появляется усмешка, глаза злобно темнеют. — О, дорогой брат, тебе нравится недооценивать меня. Это сделает твое падение еще более восхитительным. — Она делает еще шаг назад, ее пальцы сжимаются, когда она отворачивается от моего отца. — Но сейчас я должна попрощаться с тобой. Не скучай по мне слишком сильно. Кто знает, когда я смогу… удивить тебя.
— Ты никуда не пойдешь, — ворчу я, спокойная и собранная аура, которую мне наконец удалось создать вокруг себя, быстро исчезает, когда я делаю шаг к ней, но не успеваю преодолеть и половины расстояния между нами, как натыкаюсь на сопротивление.
Ничто не стоит у нас на пути, но я не могу пошевелиться. Как будто между нами невидимая стена. Недоумевая, я позволяю своей магии обвиться вокруг моих конечностей и снова направляю руку в ее сторону. Я хватаю ее за горло, этот прием так хорошо сработал раньше, но на этот раз ничего не происходит.
— Цок-цок-цок. Обмани меня разок и все такое, — размышляет она, прежде чем оглядеть комнату, как будто ищет что-то или кого-то. — Детка, пойдем. Пора уходить, — кричит она, подтверждая мои предположения.
Ее взгляд останавливается на ком-то, и я не могу не проследить за направлением ее взгляда. Сначала мой взгляд встречается с Броуди, затем перебегает с него на Рейдена, Крилла и, наконец, Кассиана. Все они, кажется,
Раздражение охватывает меня, но я быстро отвлекаюсь на море людей, расступающихся, чтобы пропустить кого-то. Не просто кого-то, а человека, к которому она обращалась. Ее детка. И когда мои глаза встречаются с его, я раскрываю рот от ужаса.
— Фэйрборн, — хрипит мой отец, в его тоне слышится недоверие, когда мы смотрим, как мужчина, которому, как клялся мой отец, я могу доверять, неспешно идет к единственной женщине, которая сейчас стоит у нас на пути.
Его глаза прикованы к Клементине, он непоколебимо обходит трибуну, делая шаги слева от меня, приближаясь к противнику.
— Фэйрборн, как ты мог?
Хрипотцу моего отца снова никто не слышит. Похоже, этот человек смотрит только на Клементину. Будь прокляты все остальные.
Когда он приближается к той самой женщине, я замечаю, что на его теле отсутствует «Поцелуй смерти». Я предлагала ему убрать аметист, но он отказался. Было ли все это уловкой? На данный момент, я не думаю, что меня что-то шокировало бы сейчас.
Клементина хватает его за рубашку, притягивая ближе и прижимается своими губами к его губам, в то время как остальные из нас могут только стоять и смотреть. Магия между нами непоколебима, что только еще больше выводит меня из себя.
— Мы еще не закончили, — рычу я, моя волчица поднимается на дыбы ближе к поверхности, готовая взять верх в любой момент, и мне требуется гораздо больше усилий, чем я готова признать, чтобы удержать ее в узде.
Если Клементина и видит эту борьбу, то не подает виду, улыбаясь от уха до уха. — О, мое милое дитя, мы закончим, когда я скажу, что закончим, но ты права, это еще не конец. По крайней мере, пока, — ее слова доносятся почти шепотом, как будто они произносятся только для меня. Затем она подмигивает, злобная усмешка изгибает уголки ее губ, прежде чем они вдвоем исчезают.
Исчезают.
Бесследно.
Ничего.
Я, спотыкаясь, делаю шаг вперед, магический барьер, удерживающий меня на месте, больше не существует, когда вздохи и шепот наполняют комнату.
Моргая, я смотрю на отца, стараясь не обращать внимания на панику, мелькающую в его глазах, и вместо этого обращаю свое внимание на четверых мужчин, несущихся в мою сторону. В одно мгновение я оказываюсь отгороженной от остальной части комнаты, заключенная в защитные объятия этих четверых.
Это момент передышки, момент, чтобы перевести дух, и момент, чтобы насладиться их силой, прежде чем мне придется сделать то, что я обещала.
Защитить наше королевство.
2
АДРИАННА