Суд Линча
Шрифт:
– Он сам по себе появился или его кто-то рекомендовал? Этот Ярцев ведь не с неба упал.
– Да, я как раз хотел об этом сказать, – Дюков замялся, подбирая слова. – Его действительно рекомендовал заместитель начальника нашего главка Егоров, ныне покойный. Старичок все работал, хотя давно на пенсии. Он мне и рекомендовал Ярцева. Говорит, мужик он дельный, а лишняя копейка тебе, то есть твоему заводу, не повредит. Я и подумал: почему бы и нет? Собственно, от меня ничего особенного и не требовалось. Нужно только предоставить Ярцеву пустующие производственные помещения и часть складов под готовую продукцию.
– А с чего вдруг возник избыток площадей?
– Знаете ли, сейчас с этим
– Тут-то Ярцев и подвернулся?
– Я давно подумывал найти арендаторов, – Дюков прислонился затылком в подголовник кресла. – Но мало желающих вкладывать деньги в производство. Поначалу я радовался этому предложению. Весь цех, такой огромный, Ярцеву не нужен. Так он мне и сказал при первой встрече, ему более чем достаточно и половины. Мы заключили договор о сотрудничестве. Ярцев обязался выплачивать большую часть арендной платы не наличными, а готовой продукцией, линолеумом. А на линолеум покупатель найдется, это те же деньги.
– Почему Ярцев собирался выпускать именно линолеум, а не что-то другое, резиновые коврики, например?
– При нынешних объемах строительства дешевый линолеум только дай. Сейчас многие химические комбинаты выпускают поливинилхлорид, а это основное сырье для производства линолеума. Вот Ярцев и решил заняться этим делом, наладить выпуск дешевой продукции. Технологически это выглядит так: поливинилхлорид доводится до пастообразного состояния, на эту пасту сверху наклеивают цветную пленку, получается линолеум, вернее его суррогат. Внешне продукция выглядит, как настоящий линолеум, но при употреблении она приходит в негодность уже через год. Кроме того, этот суррогат очень ядовитый. При всем этом покупателей на такой линолеум хоть отбавляй. Он дешевле импортных образцов в три-четыре раза. Ярцев взял кредит в банке, закупил оборудование. Он мог бы быстро обогатиться на этом предприятии. В смысле, года через три.
– Так почему же он отказался от рентабельного производства?
– Он мыслит другими категориями, три года – это слишком долго. Ярцев познакомился со студентом экономического института, тот долларов за пятьсот составил Ярцеву блестящий бизнес-план. Если верить этому плану, выходило, что через год-другой Ярцев сделается едва ли не крупнейшим российским промышленником. Имея на руках такую бумажку, Ярцев быстро наладил связи с несколькими коммерческими банками. Там получил крупные займы по кредитным договорам якобы на расширение производства, закупку сырья и оборудования.
– А вы, конечно же, не имели представления об этих мошеннических операциях? – Мельников закурил.
– Конечно, не имел ни малейшего представления, – Дюков замотал головой. – Все это я узнал позже. То оборудование, под залог которого Ярцев получал банковские кредиты, было уже десять раз продано перепродано различным предприятиям. А Ярцев все набирал кредиты. А однажды он просто не вышел на работу.
– И все? – удивился Мельников.
– Ну, почти все. Приехал кто-то из кредиторов, кто первый пронюхал об исчезновении Ярцева, предъявили мне бумаги и вывезли оборудование, каландр и ещё некоторые агрегаты и приспособления. Позже появились другие кредиторы, их было много, они бродили по пустому цеху между голых стен и ругали Ярцева и самих себя. Им не досталось ничего. Все обманутые банки направили заявления в отдел по экономическим преступлениям областного
– Почему вы думаете, что милиция не проявила рвения в поисках Ярцева?
– Вот уж скоро полтора года, как Ярцев смылся с деньгами, – Дюков усмехнулся. – А его все ищут. Какое уж тут рвение. А цех мой по-прежнему пустует. Ждет новых проходимцев. Разрешите вопрос? Уж полтора года минуло, как закрутилось дело с мошенничеством. И вдруг Ярцевым снова интересуются. Почему? Это простое человеческое любопытство.
– Милиция обнаружила на шоссе бесхозную машину, в багажнике которой лежал мешок, а в мешке пара горстей этих белых гранул, то есть поливинилхлорида. Искали хозяина «Жигулей», а его и след простыл. В самой машине нашли женщину со следами насильственной смерти. Поэтому хозяину «Жигулей» нет никакого резона отыскиваться. По моим расчетам, на этой машине в последнее время ездил ваш бывший компаньон Ярцев.
– Это вы напрасно, он мне не компаньон, – Дюков поморщился. – Я в этой истории пострадавшая сторона. Думаю, Ярцев сейчас находится далеко от России. С такими деньгами не пожить в свое удовольствие просто глупо.
– А я уверен в том, что Ярцев сейчас в Москве. Я рассчитывал, вы хоть чем-то поможете в его поисках.
Дюков вытащил из чернильного прибора ручку и повертел её в пальцах.
– Значит, убита женщина? Некоторое время я был знаком с Ярцевым. Могу сказать твердо: мокрые дела не его профиль. Ярцев не выносил вида крови. Однажды наша работница угодила кистью руки между двух валов. Это такие огромные стальные цилиндры, между которыми прокатывают линолеум. Можете представить, что стало с её кистью? Кровавый блин, тонкий-тонкий. Ярцев увидел это, чуть в обморок не упал.
– В той смерти не было ничего такого: крови, каши из костей. Женщине просто сделали укол, сердце остановилось.
– Все равно, убийства не его профиль, – Дюков упрямо помотал головой. – Он хищник, из кто расхищает собственность, проворачивает крупные мошенничества. Ему просто не нужна кровь.
– Могу вспомнить пару эпизодов, когда хищники становились мокрушниками. Ведь это один шаг, от хищения к убийству. И сделать его не так уж трудно, даже если человек панически боится вида крови.
– Вы рассчитывали на мою помощь, но помощник из меня, как видите, никудышный, – Дюков поднял брови. – Я слишком мало знаю, а все, что знал, уже сообщил тем людям из отдела по экономическим преступлениям.
– Мне известны ваши показания, – Мельников рассматривал на подоконнике какие-то несвежие, словно умирающие в своих тесных горшках, герань и фиалки. – Вы заключили договор с Ярцевым, предоставили ему производственные площади и так далее. А он, нехороший человек, вас обманул. Использовал ваших рабочих при монтаже оборудования, ваш транспорт и многое другое и даже арендной платы не внес. Так дело было?
– Точно.
– Хорошо. А теперь хотелось бы посмотреть то помещение, тот цех, что арендовал у вас Ярцев.
– Посмотреть-то можно, но ничего интересного там нет, – Дюков встал на ноги, через окно взглянул на крышу хозяйственной одноэтажной постройки во дворе, отражающую прямо в глаза солнечный свет. – В цехе ничего нет, голые стены и только.
Беспокойство, появившееся с приездом Мельникова, постепенно улеглось. «Этот милиционер, в общем-то, не вредный мужик, по-своему даже приятный, спокойный, – решил Дюков. Но посмотреть помещение, конечно, можно».