Суд присяжных
Шрифт:
— Привожу показания этой девицы, находящейся сейчас в Алжире, — сказал следователь.
У Луи чуть не вырвалось: «Ну и дерьмо!» Но он стиснул зубы. Его обуяла ярость и пронизывал страх.
У него уплывала почва из-под ног, все казалось шатким и зыбким, все теряло устойчивость: следователь, сидящий напротив него, стены этой камеры, адвокат по фамилии Бутейль… [6]
— Придя в гости к вышеупомянутой Леа, вы познакомились с девицей Луизой Мадзони и стали ее любовником. Женщины
6
Бутылка (фр.).
Он ничего не мог поделать. Все было так — и совсем не так. Слова коробили, придавали реальным поступкам искаженный, превратный смысл.
— Вы стали любовником этой девицы…
Да ведь в жизни все это, черт побери, было совсем иначе. И уж никак не из-за оплеухи, которую Леа влепила ей при гостях в зале, Луиза улизнула в Марсель.
— Вы меня прервете, если будете с чем-нибудь не согласны.
— Ладно, ладно, господин следователь!
Допрос начался в самом начале третьего, а к пяти они добрались лишь до Йера и затем до Ниццы. Выходило, будто следователю хотелось говорить обо всем, кроме Констанс Ропике и ее смерти.
— В июле полиция находит вас уже в Ницце, поселившимся на квартире некоей госпожи Ропике, которая жила на ренту и часто посещала казино на молу, где выдавала себя за графиню д'Орваль.
Луи вздрогнул. Он хотел было что-то сказать, но смолчал. А вздрогнул потому, что почуял западню. Подозрительная перестановка событий, несомненно опасная, хотя бы потому, что внезапно оказались пропущенными несколько недель из его жизни.
— В июле полиция находит вас уже в Ницце…
Раз уж все время ищут, к чему придраться, и для этого копаются даже в его детстве, почему они не заикнулись о происшествии в Лаванду? А ведь полиция занималась этим делом. Его самого допрашивали, и замечательную папку господина следователя вполне можно было украсить протоколом того допроса! Но нет, никто и не подумал узнать, каким образом он повстречался с Констанс. Их встречу считали просто-напросто установленным фактом.
— Полиция находит вас поселившимся…
А между тем им особенно интересовался инспектор Плюга, зная что только через него можно добраться до банды «марсельцев».
— Вы забираете свою любовницу из заведения в Йере, где она работала. Вы заставляете госпожу Ропике согласиться на это унизительное сожительство. И некоторые соседи утверждают…
Малыш Луи усмехнулся. Стоит ли из-за этого портить себе кровь? Все это так глупо, к тому же заранее подтасовано. Это видно хотя бы потому, что о Парпене даже не заикнулась.
— Госпожа Ропике, рантьерша…
Что ж, отчасти, пожалуй, так. Но она ежемесячно получала субсидию от старого таможенника, ушедшего на пенсию. Выходит, промышляла тем же, чем и Луиза Мадзони.
Не может быть, чтобы консьержка не упомянула о посетителе
— В пятницу девятнадцатого августа госпожу Ропике последний раз видели с вами и вашей любовницей в ресторане «Регентство»…
— Позвольте!
Удивленный следователь поднял голову.
— Кто вам это сказал? — спросил Луи.
— Вот у меня перед глазами донесение инспектора.
— Инспектора Плюга?
— Не важно. Инспектор случайно находился в ресторане «Регентство» и видел вас.
— А больше он никого не видел?
Следователь притворился, что перечитывает донесение:
— Он никого больше не называет.
— А мне охота узнать, по какой такой причине тут не названо имя четвертого человека. Ведь нас-то за столом было четверо, когда мы справляли день рождения Констанс.
— Прошу вас называть потерпевшую «госпожа Ропике».
— Как хотите. Так вот, с нами обедал некий господин Парпен, который прежде был большим начальником…
— Прошу вас замолчать!
Адвокат поднялся с места. Стычка казалась неизбежной.
— Повезло же мне узнать этакое! — сокрушенно вздохнул Луи, усаживаясь на место. — Старый развратник.
— Еще раз повторяю: либо вы замолчите, либо я вызову конвой.
— Если вы думаете меня запугать… — закусил удила Луи.
Следователь промямлил:
— Я запишу, что с вами находилось четвертое лицо, и затем определю, необходимо ли заслушать его показания.
— Против правды не попрешь, — ехидно согласился Малыш Луи.
— Продолжаю допрос с того пункта, на котором остановился. В последний раз, когда…
Теперь Малыш Луи должен был напрягать всю силу воли, чтобы следить за тем, что говорит следователь.
Кровь стучала у него в висках, рубашка прилипла к спине.
— Итак, в ту ночь ваше присутствие нигде не обнаружено, на следующий день, в субботу утром, вы приходите к вашей матери, а точнее говоря, к господину Дютто, у которого она в услужении. Сейчас я оглашу показания госпожи Берт.
Луи задрожал и посмотрел на адвоката, словно хотел спросить, по закону ли все это делается.
«Вопрос. Вы ждали посещения вашего сына?
Ответ. Нет.
Вопрос. Часто он приезжал к вам неожиданно?
Ответ. Случалось, когда нуждался в деньгах.
Вопрос. Вы заметили сына на дороге, когда он шел к дому?
Ответ. Нет.
Вопрос. Где вы тогда находились — дома или на улице?
Ответ. Во дворе.
Вопрос. А мог ли ваш сын нарочно подойти к дому так, чтобы вы его не заметили?
Ответ. Это похоже на него.
Вопрос. Может, у него был тяжелый чемодан и он сначала хотел его спрятать?
Ответ. Чемодана я не видела.
Вопрос. Но вы же не заметили, как подходил к дому ваш сын? И вы сказали соседке, что приехал он сам не свой?
Ответ. Может, и говорила.
Вопрос. Что вы имели в виду? Не говорили ли вы о дурном деле? Подумайте. Помните, что и ваша соседка давала показания под присягой.
Ответ. Не припомню, что я ей говорила, может, и сказала: «Луи, наверно, опять задурил».