Суд времени. Выпуски № 01-11
Шрифт:
Сванидзе:Я мягко напоминаю Вам, уважаемый Сергей Ервандович, что Вы тратите время Вашего свидетеля.
Кургинян:Итак, я прошу прежде всего вывести в качестве доказательства фрагмент из книги Пауля Карла Шмидта, личного переводчика Гитлера.
Материалы по делу.
Из книги личного переводчика Гитлера Пауля Карла Шмидта (Пауль Карел): «С 1935 года Тухачевский создал своего рода революционный комитет в Хабаровске… В его состав входили высшее армейское начальство, но также и некоторые партийные функционеры, занимавшие высокие посты. Когда в начале 1936 г. Тухачевский по пути в Англию и
Кургинян:А теперь я представляю своего свидетеля Сергея Тимофеевича Минакова, доктора ист. наук, профессора, автора ряда монографий по этому вопросу и учебников.
Сергей Тимофеевич, у меня основной вопрос: были ли у Сталина основания для того, чтобы подозревать Тухачевского в наличии политических амбиций? И были ли эти амбиции у Тухачевского?
Минаков:Были основания, были амбиции.
Основания были, потому что поведение Тухачевского с 1923 года, по меньшей мере, вызывало подозрение, мало того, и соответствующую реакцию с начала 1924 года.
Кургинян:Какие факты говорят в пользу этого, потому что это неизвестно.
Минаков:Свидетельства и зарубежные, и белой эмиграции, людей, которые знали Тухачевского. И материалы ВЧК-ГПУ, это 24-й год. И последующие материалы. Но и эти свидетельства напрямую не расшифровали цель, что Тухачевский собирается захватить власть. Он занимал выжидательную позицию. Об этом можно судить по свидетельству того же Дыбенко на заседании Военного совета в 37-м году, который указывал… там не только Тухачевский был, но и ряд других деятелей военных… который свидетельствовал о том, что порывы эти сдерживались. Тухачевский говорил, что надо подождать. Т. е. всякий раз, когда возникала ситуация конфликтов в верхушке партийной, возникала и ситуация выжидания у Тухачевского.
Сванидзе:Я напоминаю, что ваше время истекло и сторона защиты может задать вопросы свидетелю.
Млечин:Сергей Тимофеевич, Вы обратили внимание на доказательства, представленные Вашей стороной? Вы согласны, что написано в тексте? Вы тоже считаете, что в 1936-м году Тухачевский находился в Берлине?
Минаков:Да, в 36-м году он был в Берлине.
Млечин:И вел там такие переговоры? Вы располагаете доказательствами этого?
Минаков:Есть свидетельства из службы адмирала Канариса, есть свидетельства из Русского общевоинского союза.
Млечин:И Вы доверяете свидетельствам Русского общевоинского союза?
Минаков:А почему я не должен доверять им? Никто ещё не опроверг достоверность этого.
Млечин:Замечательно! И он действительно в Хабаровске, где он не служил…
Минаков:Насчет Хабаровска не скажу.
Млечин:Понятно. Хоть в чем-то Вы согласились. Вы говорили о том, что Тухачевский имел политические амбиции и об этом сведения просачивались из эмигрантских кругов. Вы имеете в виду то, что чекистами отправлялось на Запад через операцию «Трест», ту самую операцию, когда было придумано, что Тухачевский будто бы является главой здесь монархического заговора и это внедрялось агентами ВЧК, потом ОГПУ в эмиграцию,
Минаков:Нет. Я имею в виду сведения дневника генерала Фон-Лампе.
Млечин:Они встречались с Тухачевским?
Минаков:Встречались, они служили вместе.
Млечин:Нет, они служили до 17-го года. Они что в 30-е годы встречались и Тухачевский ему рассказывал, что «я хочу свергнуть Сталина»?
Минаков:Я не говорю о 30-х годах, а о записях в дневнике, относящихся к 23-24-м годам.
Млечин:Правильно, это время операции «Трест», когда замечательный генерал Фон-Лампе и другие получали чудные сведения, придуманные на Лубянке.
Минаков:Ничего подобного. В записях генерала Фон-Лампе никаких данных, ни о какой связи в поведении Тухачевского с операцией «Трест» нету. Его информация шла совершенно не из тех источников. Его информация шла от полковника Колоссовского, который являлся редактором журнала «Война и мир» и который не являлся сотрудником ГПУ ни в какой форме.
Сванидзе:Я прошу прощения, сделаю некоторое историческое напоминание: в 23-м году Сталин не был официально у власти. Продолжайте допрос, но у вас осталось мало времени.
Млечин:Вы хотите сказать, что то, что говорил Тухачевский в 23-м году, в 37-м году имело значение?
Минаков:Оно имело значение, характеризуя поведение Тухачевского.
Млечин:Поведение! О каком поведении Тухачевского Фон-Лампе писал? О слухах, которые до него доходили через третьи руки?
Кургинян:Я протестую, свидетелю не дают дать ответ!
Сванидзе:Протест принимается.
Млечин:Достоверность показаний ничтожна. Благодарю Вас.
Сванидзе:Мы предлагаем стороне защиты пригласить своего свидетеля.
Млечин:Благодарю Вас. Наш свидетель — Юлия Кантор, д.и.н., автор книги о Тухачевском.
А вот давайте мы попросим представить тексты дневников Гебельса.
Материалы по делу.
Отрывок из дневников руководителя управления пропаганды Рейха Йозефа Геббельса: Запись в дневнике от 15 июня 1937 года. «Кровавые приговоры в Москве ужасают. Там уже ничего не разберешь. Там все больны. Это единственное объяснение происходящего там. Огромное потрясение во всем мире».
На следующий день, 16 июня. «Бойня в Москве вызывает большое потрясение во всем мире. Говорят об очень серьезном кризисе большевизма… Россия терпелива».
Днем позже. 17 июня. «Пляски смерти в Москве возбуждают отвращение и негодование. Опубликованный список расстрелянных за короткое время показывает всю глубину болезни».
1 июля. «Фюрер разговаривал с нашим послом в Москве Шуленбургом. Шуленбург дает мрачную картину России. Террор, убийства… И это государство трудящихся! Фюрер смеялся от всего сердца…»
Сванидзе:Прошу прощения, маленькая реплика: гуманистические переживания в устах Йозефа Геббельса выглядят достаточно нетривиально.
Млечин:Ваша часть, абсолютно с Вами согласны. Доказательство приведено только для того, чтобы продемонстрировать, что Тухачевский будто бы работал на немецкую разведку или состоял в заговоре с Германией не имеют под собой никаких оснований. Доктор Геббельс был одним из руководителей нацистской Германии и уж наверняка знал, о чем идет речь.