Суда-ловушки против подводных лодок - секретный проект Америки
Шрифт:
Было очень холодно идти на ледяном ветру. Когда мы шли, преодолевая его порывы, я стал расспрашивать мистера Нэвилла о нем и его службе. Он вкратце рассказал, что родился в морском госпитале Портсмута в Вирджинии; отец его был офицером корпуса судостроителей; Нэвилл окончил Морскую академию и служил затем на корабле «Саратога» (СV3) в артиллерийском подразделении, далее командиром артиллерии на эсминце «Твиггс» (DD127) и еще в Китае на канонерской лодке прибрежного плавания «Эшвилл». В 1940 году переведен на линкор «Арканзас» (ВВ33) и участвовал в конвойных операциях в районе Исландии и Ньюфаундленда. Он покинул «Арканзас» в Нью-Йорке в связи с переходом на «Эстерион». Я поинтересовался, имеет ли он опыт противолодочной борьбы. Он ответил, что нет, исключая лишь тот, который он почерпнул при совместной работе в конвоях с американскими эсминцами, и еще результаты внимательных наблюдений при
Ходьба против ледяного ветра истощила наши силы. Когда мы пришли в офис капитана 3 ранга Кинби, он предложил нам по чашечке желанного горячего кофе. Нэвилл расценил это предложение, как знак, что у Кинби появилась возможность поговорить с нами не спеша. Он сказал капитану 3 ранга, что мы были на корабле и не заметили, чтобы на нем шли работы. А Кинби, казалось, обрадовался возможности переговорить со старшим офицером до того, как прибудут остальные офицеры. Он подчеркнул то, что работа по секретному проекту является второстепенной. Поскольку весь личный состав направляется на верфь, то в административном отношении он будет подчиняться адмиралу Уэйнрайту до момента ввода кораблей в строй. Но он ожидает, что будущие командиры кораблей примут на себя свою долю ответственности и распределят офицеров и матросов для участия в подготовке кораблей. Кинби объявил, что после прибытия командиров будет проведена встреча офицера — составителя плана переделок и переоборудования, капитана Эндрью Ирвина Мак-Ки и офицера-интенданта верфи капитана М. Г. Филбрика с офицерами кораблей. Срок ввода в строй установлен 5 марта. Он показал копию документа NAV331-A список разрешенного личного состава для «Эстериона». Нэвилл спросил, когда должны прибыть призванные люди. Кинби ответил, что большинство находится на сборных пунктах в Бостоне и Нью-Йорке, но некоторые младшие офицеры могут прибыть на верфь раньше. Мы с Нэвиллом поблагодарили капитана 3 ранга Кинби за его внимание.
Подходил четвертый час пополудни. Кинби ожидал прибытия офицеров пополуденным поездом и готовился принять и разместить их. Он будет занят и пошлет прибывших офицеров в общежитие, где мы можем с ними встретиться, если захотим. Мы отправились в наше временное жилище. Солнце уже подходило к горизонту на юго-западе, скоро должно было стемнеть. Значительно холоднее не будет. Нэвилл спросил, не хочу ли я присоединиться к нему — отправиться к 7 часам в Офицерский клуб и отведать омара. Я был рад согласиться.
За несколько минут до семи я постучался в дверь Нэвилла. Он уже оделся и был готов отправиться поесть «самых крупных из съедобных Мэнских десятиногих» раков. Он сказал, что прибыл Шванер, и он присоединится к нам для обеда. Лейтенант уже ожидал нас в холле общежития, и Нэвилл представил меня ему самым простым способом: «Датч Шванер, это Кен Бийр». «Датч» [59] протянул большую руку с мощным рукопожатием. Позднее я узнал, что он играл в бейсбол все четыре года обучения в Морской академии, и эта игра была его первой любовью.
59
«голландец» — Прим. перев.
Внутри в клубе было тепло, бар привлекал к себе малым числом сидящих у его стойки. Несмотря на свои мягкие манеры, физически Датч был очень сильным и мускулистым. Мы с ним были примерно одного роста, по пяти футов и одиннадцать дюймов, но его мускульная масса была много больше моей. Лейтенант Шванер происходил из Саратога Спрингс, Нью-Йорк. Он окончил морскую академию в 1936 году с аттестацией, на уровень которой указывало полученное им академическое кольцо внушительных размеров, почти такое же, как у Нэвилла. Он был женат. Службу проходил успешно на линкоре «Техас» (ВВ35), крейсере «Омаха» (CL4), корабле — продовольственном складе «Юкон» (AF9) и эсминце «Ноэ» (DD343). Обед был неплохим, хотя и без обещанных омаров — оказалось, что в понедельник вечером их не готовят. Правда, официант поведал нам, что лучшие обеды с омарами — в старом Роккингэм-отеле в Портсмуте: если удастся, завтра вечером мы посетим его.
Во вторник в 10 февраля 1942 года будильник пробудил меня от глубокого сна Я хорошо отдохнул и теперь раздумывал, какие открытия готовит мне новый день. Встреча со старшим офицером должна стать хорошей отправной точкой в разработке общего плана действий по сплочению команды, по оснащению корабля и подготовке к вводу его в строй. К этому моменту офицеры и команда поднимаются на борт и корабль оживает.
В 8:30 лейтенант Нэвилл вошел в конференц-зал и предложил нам сесть. Было ясно, что он
Хотя это было несколько преждевременно, но я не удержался от того, чтобы побольше узнать о командире, о его знакомстве с тактикой судов-ловушек, его представлениях о подводной войне, о его оценке полученного командирами подлодок опыта нескольких лет, сделавшего этих командиров искусными и смелыми тактиками. Это с ними он — а вместе с ним и мы — встретимся лицом к лицу. Готов ли он к этому? Готовы ли мы? Да, нам было о чем поразмыслить.
Нэвилл продолжил свое выступление в специфическом стиле, отражающем его личность и качества лидера: познакомьтесь друг с другом; спланируйте свою работу, координируйте свои усилия с другими; не допускайте ненужной деятельности. Он сказал, что ввод в строй корабля намечен на 5 марта, менее чем через три недели. Затем он обратился к нашей ответственности:
— Будьте удовлетворены тем, что план верфи по переоборудованию приемлем; будьте внимательны и не мешайте их работе; убеждайтесь, что работа выполнена как должно; и ничего не предполагайте в том, что касается боевых качеств и мореходности корабля или условий обитания на нем.
Он высказал пожелание нашего активного контакта с офицерами «Этика».
В заключение он сказал, что после прибытия Легуена и Хикса капитан 3 ранга Кинби устроит встречу для информации и для выработки правил нахождения на верфи.
Встреча и знакомство с новыми товарищами — всегда интересное событие. Это все равно, что встреча с тренером и товарищами по новой команде в любой из групповых спортивных игр. И здесь, и там особое внимание ключевым участникам. На небольшом корабле, таком как «Эстерион», каждый офицер ключевой игрок. Только у состязания судов-ловушек и подводных лодок нет правил. Хитрость, обман, уловки, коварство и лукавство — все входит в неофициальную книгу правил этой игры. В этом состязании будет выиграна или проиграна по результатам действий любого ключевого игрока игра.
Мы с мичманом Ги Брауном Рэем — главным механиком — знали, как много нам надо сделать до ввода в строй. Нам надо было определиться с запасными частями для ремонта и для похода, и расходуемыми материалами для старых машин и электрооборудования. Он должен был указать, что ему требуется, а я должен был обеспечить получение этого в Морской Системе Снабжения, купить на рынке или заказать их изготовление на верфи. Мы неплохо понимали и уважали друг друга — как человека и профессионала.
Ги Браун, как мы будем называть его, был «мустангом», то есть он был рядовым призывником, который благодаря своим исключительным профессиональным способностям и достойному поведению поднялся до уровня кадрового офицера. Он был призван в 1919 году в 17 лет, в 1929 году поднялся до ранга уоррант-машиниста, а в ноябре 1941 года — стал мичманом. Он служил на линкорах «Вайоминг» (ВВ32), «Нью-Мехико» (ВВ40) и «Мэриленд» (ВВ40), на эсминцах, на авианосце «Лексингтон» (CV2). В течение двух лет он был офицером-ремонтником на эсминце-тендере «Мелвилл». В 1934–1935 гг. он был супериндентантом на постройке новых кораблей на Портсмутской верфи. Это оказалось большим преимуществом: знакомства и связи среди персонала верфи помогали продвигать нужные работы в общем потоке дел верфи. Несомненно Ги Браун был достаточно квалифицированным для поста инженера-механика. После осмотра главной двигательной установки он заявил: «Моя работа не в том, чтобы поддерживать эту старую паровую машину в действующем состоянии, а в том, чтобы заставлять ее действовать, но я играл игрушками и покрупнее». Ги Браун как инженер стоял высоко, хотя ростом он был менее пяти футов семи дюймов. Центр тяжести его заметно выступал за пояс брюк. Он был женат и имел четырех детей.