Судьба астероида

Уильямсон Джек

«Сообщаем следующие факты, — слащавый голос диктора не внушал доверие. — Пять членов комиссии — представители четырех основных планет дали официальное опровержение злобным слухам, распространяемым членами нелегальной свободной космической партии. Наглая ложь!»

Дженкинс почувствовал, как по его спине забегали мурашки.

«Не волнуйтесь, — ворковал вкрадчивый голос. — На территории Мандата не обнаружено никакого вражеского флота ни с Марса, ни с какой-либо другой планеты. Слухи о саботаже в Палласпорте и в арсенале гвардии глубокого космоса не подтвердились.

Не было сражения на Обании. И, конечно, нет никакой опасности сити-войны, все члены комиссии согласны с этим».

Дженкинс оцепенел.

«Члены комиссии желают подчеркнуть, — ворковал нежный голос, — что длительные исследования, проводимые различными планетами, подтвердили вывод о нецелесообразности использования антиматерии в военных целях. Поэтому все мы можем не волноваться!

Диктор бодро посмеивался.

«Забудьте о слухах, — убеждал слащавый голос. — Они направлены только на то, чтобы подорвать правительство. Они не достигли цели. Гвардии глубокого космоса уже приказано арестовать всех подозреваемых в сочувствии свободной космической партии.

Эта незаконная организация всегда находилась в оппозиции к Мандату и выдвигала бессмысленные требования независимости астероидов. Ее секретные агенты не раз были уличены в террористических актах. Сегодня правительство настроено покончить с этой организацией раз и навсегда.

Нет поводов для беспокойства. Не обращайте внимания на слухи. Настройте ваши фотофоны на «Голос Мандата», и вы получите правдивую информацию и прекрасные минуты отдыха. Мы продолжаем концерт Рокки Джо Стоуна и его группы «Покорители сити» с подборкой песен…»

Дженкинс выключил приемник и, как в тумане, побрел к большому окну. Голос диктора был слишком слащав и нарочито бодр. «Только опасный кризис,

— думал он, — мог поднять членов комиссии с постели в это время, чтобы передать такое сообщение».

Сити-шок уже поразил Мандат.

Наверное, передатчик Бранда еще может помочь, но его собственная жизнь уже иссякала. Он открыл окно, выходящее на роскошную лужайку, и вздохнул бодрящий воздух Тора.

Смерть еще не пустила ростки, он чувствовал себя здоровым. Его тело было крепким и упругим. Пока еще не появились боли в горле. Но время текло, как песок сквозь пальцы, а он все еще не нашел способ переправить на Фридонию восемьдесят тонн кондюллоя.

Маленький космодром нависал над неосвещенной лужайкой, гордый нос «Адониса» вырисовывался на фоне великолепных Магеллановых облаков. Он побрел туда в тени золотых вязов. Вдруг тихий голос остановил его.

— Пожалуйста, сеньор…

Обернувшись, Ник увидел темнокожего слугу, Амадора, прямо за спиной.

— Здесь опасно для жизни. — Он смущенно улыбнулся. — Наш добрый хозяин огорчится, если мы допустим, чтобы вы погибли.

— Погиб? — прошептал Дженкинс. — Почему?

— Здесь защитные сооружения. Да, — Амадор пожал плечами. — Чтобы бандиты не проникли во дворец. Кофе подан на восточной террасе, и мисс Хардин приглашает вас позавтракать с ней.

За спиной Амадора Дженкинс увидел еще одного

темнокожего маленького человечка с автоматом, расхаживавшего взад-вперед под сверкающей яхтой. Мартин Бранд знал, как охранять кондюллой. Покорившись, Ник последовал за Амадором на восточную террасу. Джей Хардин сидела за маленьким столиком и улыбалась холодному свету звезд.

— Доброе утро, Ник.

В ее голосе не звучало уже отчуждения. Она поднялась и подошла к нему, пока слуга разливал кофе. Показав на огромные цепи гор и усыпанное бриллиантами звезд ночное небо, она сказала:

— Великолепно, не правда ли?

Дженкинс молча кивнул, подсаживаясь к столику.

— Ник, мне плохо спалось, — призналась она, когда слуга отошел в сторону. Ее голос звучал тихо и неуверенно. — Я думала о вчерашнем. Извини, если я не проявила сочувствия.

— Это имеет значение?

— Думаю, да. — Она помолчала, вглядываясь в его лицо при серебряном свете. — Я не знаю, как сказать это, но у людей могут быть разные взгляды, и все-таки остаются друзьями. Я понимаю, что стремление усмирить сити очень важно для тебя, мне же это всегда казалось безумием. Я восхищаюсь тем, что ты хочешь вернуться на Фридонию, хотя в глубине души считаю, что ты просто напрасно тратишь силы. Я… я просто хотела, чтобы ты это знал, Ник.

Дженкинс сидел, помешивая кофе. Волнение на ее лице болью отозвалось в нем: он вспомнил о неминуемой смерти. Но она приехала сюда, чтобы помочь в осуществлении плана слияния. Если Мартин в действительности был безжалостным финансовым пиратом, каким казался, то она была его сообщницей. Он спокойно спросил:

— Ты не считаешь, что покорение сити стоит человеческой жизни?

Девушка оперлась локтями на столик. Ее овальное в мягком свете звезд лицо было красивым и серьезным.

— Я боюсь сити, Ник.

— И я тоже, — сказал Дженкинс. — Но я хочу, чтобы человек покорил ее.

— Покоренной сити я боюсь еще больше, — прошептала, она. — Это опасней, чем дрейфующая порода.

— Этого не может быть!

Она нахмурилась, подбирая слова.

— Физическая энергия порождает экономическую, — ее голос звучал очень серьезно. — Экономическая власть порождает политическую и военную. Это закон истории. Энергия рабов создала Римскую империю. Еще большая энергия сгорания угля дала миру Британскую империю. Энергия атома поставила Америку над всем миром и в конце концов породила корпорацию. А что может сделать сити-энергия?

— Все что угодно, — ответил Дженкинс. — Энергия эта — безгранична.

— Даже слишком, — голос девушки звучал тревожно. — Она открывает безмерные перспективы власти и богатства, как всегда, для нескольких человек. Сити создает новую диктатуру. Сам страх перед этой ужасной энергией заставит их злоупотреблять своей властью.

Она задумчиво улыбнулась.

— Я восхищена твоим мужеством, Ник, — продолжала Джей мягко. — Хотела бы я иметь твою уверенность в том, что сити создаст новый мир. Но, боюсь, планеты не готовы к использованию новой сити-технологии…