Судьба бригадира
Шрифт:
Покупаю бутылку водки. Будем надеяться, что она не паленая и организм ее вынесет. Иду по лужам в город. Под мостом - море разливанное. Приходится подняться на насыпь, перейти железнодорожные пути и спуститься вновь на тротуар. Сколько себя помню, под этим мостом весной и осенью всегда была огромная лужа.
На улицах ни машин, ни народа. На перекрестке одиноко мигает желтым глазом светофор. Тишина и удивительно чистый воздух, Сказывается близость залива. Приморский городишко. Если дальше идти по проспекту Ленина, будет
Захожу в новый микрорайон. Его построили недавно. Раньше здесь было много частных домов. Тогда зимы были снежные, и улочки в обрамлении высоченных сугробов смотрелись сказочной декорацией. Детьми мы катались тут на лыжах, финских санях и русских санках. Строили снежные крепости и играли в хоккей на дороге. Это было в детстве. Теперь же здесь кирпичные дома, построенные по новым проектам. Может, они и вписываются в пейзаж курортного городка, но выглядят, по-моему, очень дерьмово. Пусть они удобные и прочее, но для меня любой многоэтажный дом - это барак из всеобщего социалистического лагеря. Одним словом - хренотень.
Нахожу нужный мне дом. Поднимаюсь на третий этаж. Звоню в обшитую коричневым дерматином дверь. Долго никто не подходит. Затем слышны шаркающие шаги за дверью и меня пытаются рассмотреть в глазок. На этой площадке вверху горит совсем тусклая лампочка, а на других площадках вообще нет света. Кто-то скоммуниздил лампочки для своих бытовых целей. Сейчас в дефиците все, и лампочки тоже.
– Кто?
– раздался хриплый голос моего приятеля.
– Антоныч. Это ты там хрипишь, Cepera?!
– смеюсь я.
– Проснись, говнюк!
– Антоныч?!
Лязгают замки, и дверь распахивается. Меня втаскивают в коридор, и мощный Cepera, бывший боксер-тяжеловес со значком мастера спорта, обнимает меня и хлопает по хребту своими медвежьими лапищами.
– Ну ты даешь!!
– рокочет он.
– Сколько лет молчал! Хоть бы написал, подлец, две строчки! Урод долбаный!!
Мне остается лишь усмехнуться. Я рад нашей встрече. Очень рад.
Из спальни появляется заспанное личико какой-то девушки.
– Оксана! Это наш Антоныч приехал!
– басит на всю квартиру Cepera.
– Ты видишь это чучело?!!
Cepera, наверное, единственный человек из всех ругателей в стране, который совершенно безнаказанно может говорить обо мне и при мне все, что захочет. Он мой друг с самых малых лет. Таких друзей не бывает. Но Cepera есть, и я доволен.
– Мне хоть можно раздеться?
– спрашиваю я.
– Да, черт! Конечно! Сейчас... Вот, Антоныч, тапочки. Ну ты даешь!
Скидываю пальто, бросаю шапку на вешалку и влезаю в домашние туфли.
У Сереги трехкомнатная квартира. Это у него от родителей.
Проходим в гостиную. Обстановка как у людей. Все те же "стенки", тумбочки под телевизор и прочее - стандарт российского жития-бытия.
– Я
– Он подмигивает мне и выглядывает в коридор.
– Оксан!?
– Да иду я, иду!
– доносится из спальни.
– Мне ведь одеться надо?
Счастливый приятель возвращается ко мне. Падает рядом на диван, обнимает меня за плечи.
– Вот как ты теперь будешь выкручиваться, сволочь такая? Почему раньше не написал?!
– расплывается он в улыбке.
– Не думал, что вернусь. Не верил.
– Да ты че?! Как это не думал?! Жить потому что негде?! Да ты охренел, братишка! У меня комната вон свободная стоит! Детей пока не предвидится. На этот шаг в наше время решиться нужно. Живи! Никуда теперь, братан, не денешься?
– хохочет он, тряся меня как грушу.
Приятно, черт возьми, когда вот так могут встретить через кучу долгих лет.
Заходит Серегина жена. Она умылась, надела халатик, причесалась, но я не могу ее вспомнить.
– Не узнаешь?
– веселится друган.
– Твоя же соседка была! Ниже этажом они жили!
После этой подсказки наконец вспоминаю. Тогда Оксана была совсем соплюхой, и сейчас ее, конечно, не узнать.
– А я вас хорошо помню, - улыбается девушка.
– Вы с Сережей тогда со всеми парнями дрались.
Это точно. С Серегой и еще парой парней мы в нашем городке не давали спуску никому, особенно когда подросли.
– А как ты меня нашел?
– наконец удивляется приятель.
– Оксан, посмотри там на кухне!
– тут же просит он жену.
Девушка, кивнув, убегает.
– Я попросил одного человека, а тот связался со своим знакомым в Питере. Твои данные я ведь помню отлично. Через адресное бюро и пробили, где ты теперь живешь. Вот так и нашел.
– Молоток!
– хлопает Сергей по моему плечу.
– Ты сам-то как в этой жизни устроился?
– интересуюсь я.
Серега небрежно машет рукой:
– А-а! Дерьмо все! Пока работаю в строительном кооперативе. Дачи евреям строим, которые отсюда пока не драпают. Пацаны наши почти все разъехались. Кто где. Тут многие поперли в рэкет, на легкие деньги. Трясут кооператоров. Мне предлагали, да разве я с ними крутиться буду? Уроды одни! Вот с тобой бы пошел!
– ржет он.
– И пойдем.
– Ты серьезно, что ли?
– снимает с лица улыбку приятель.
– Вполне. Я уже знаю, как это делается.
Друган чешет небритую щеку.
– Ну-у...
– тянет он задумчиво.
– Вот блин... Ну, так это... Давай тогда... Пошли, что ли!
– Серега вновь оживает.
– А что там делать-то надо? Морды бить?
– Бывает и это, - усмехаюсь я его наивности.
– Но больше стрелять придется.
– Да ты че?! Так вот и стрелять?!
Кивком подтверждаю свои слова.
– Во блин! Это как в Афгане, выходит?