Судьба династии
Шрифт:
— Председатель Ялтинского совета донесёт о вашей контрреволюционной деятельности товарищу Ленину. Мы вам не советуем шутить с правительством рабочего класса.
— Покажите мне ордер товарища Ленина, и я выдам вам заключённых. И не говорите мне ничего о рабочем классе. Я сам старый большевик. Я уже был в партии, ещё когда вы сидели в тюрьме за кражу.
— Товарищ Задорожный, вы об этом пожалеете!
— Убирайтесь к чёрту!..
...Каждый
По-видимому, моя доверчивость ему нравилась, и он спрашивал у меня часто совета в самых секретных делах. В дополнение к возведённым укрытиям для пулемётов я помог ему возвести ещё несколько укреплений вокруг нашего дома, а по вечерам редактировал его рапорты Севастопольскому совету о поведении бывших великих князей и их семейств.
Однажды он явился ко мне по очень деликатному вопросу:
— Послушайте, — неловко начал он, — товарищи в Севастополе боятся, что контрреволюционные генералы пошлют за вами подводную лодку.
— Что за глупости, Задорожный. Вы же служили во флоте и отлично понимаете, что подводная лодка здесь пристать не может. Обратите внимание на скалистый берег, на приливы и глубину бухты. Подводная лодка могла бы пристать в Ялте или в Севастополе, но не в Дюльбере.
— Я им обо всём этом говорил, но что они понимают в подводных лодках! Они посылают сегодня сюда два прожектора, но вся беда заключается в том, что никто из здешних товарищей не умеет с ними обращаться. Не поможете ли вы нам?
Я с готовностью согласился помогать им в борьбе с мифической подводной лодкой, которая должна была нас спасти. Моя семья терялась в догадках по поводу нашего мирного сотрудничества с Задорожным. Когда прожекторы были установлены, мы пригласили всех полюбоваться их действием. Моя жена решила, что Задорожный, вероятно, потребует, чтобы я помог нашему караулу зарядить винтовки перед нашим расстрелом» [20] .
20
Великий князь Александр Михайлович. Воспоминания. С. 291-292.
Узники Дюльбера практически не получали информации извне. Поэтому Александр Михайлович считал, что от ялтинских комитетчиков их спасло появление немцев. На самом же деле 20-30 апреля на Южном берегу Крыма шли ожесточённые бои между татарами — с одной стороны и матросами и красногвардейцами — с другой. А 30 апреля 1918 г. в Севастополь вошли германские войска.
1 мая в 6 часов утра в Дюльбере зазвонил телефон. Александр Михайлович услышал громкий
Задорожный вышел на веранду, впервые за пять месяцев он выглядел растерянным.
— Ваше императорское высочество! — сказал он, опустив глаза. — Немецкий генерал прибудет сюда через час.
— Немецкий генерал? Вы с ума сошли, Задорожный. Что с вами случилось?
— Пока ещё ничего, — ответил он. — Но боюсь, что случится, если вы не примете меня под свою защиту.
— Как могу я вас защищать? Я вами арестован.
— Вы свободны. Два часа тому назад немцы заняли Ялту. Они только что звонили сюда и грозили меня повесить, если с вами что-нибудь случится.
Ксения Александровна, присутствовавшая при разговоре, удивлённо смотрела на Задорожного в полной уверенности, что тот сошёл с ума.
— Слушайте, Задорожный, не говорите глупостей! — возмутился Александр Михайлович. — Немцы находятся ещё в тысяче вёрст от Крыма!
— Мне удалось сохранить в тайне от вас передвижение немецких войск. Немцы захватили Киев ещё в прошлом месяце и с тех пор делали ежедневно на восток от двадцати до тридцати вёрст. Но, ради Бога, Ваше императорское высочество, не забывайте, что я не причинил вам, никаких ненужных страданий! Я исполнял только приказы!
Александр Михайлович с удивлением наблюдал, как этот двухметровый великан дрожал при приближении немцев и молил о пощаде. Великому князю стало жаль его, и он, похлопывая Задорожного по плечу, сказал:
— Не волнуйтесь. Вы очень хорошо относились ко мне. Я против вас ничего не имею.
— А их высочества великий князья Николай и Пётр Николаевич? — растерянно пробубнил Задорожный.
Александр Николаевич и Ксения не смогли сдержать смеха, а затем Ксения успокоила Задорожного и пообещала, что ни один из старших великих князей не будет жаловаться на него немцам.
Ровно в 7 часов утра в Дюльбер прибыл немецкий генерал. Немец держался вежливо и предупредительно. Тем не менее императрица Мария Фёдоровна отказалась его принять. Переговоры вёл великий князь Александр Михайлович. Для начала Сандро предложил оставить весь отряд революционных матросов во главе с Задорожным для охраны Дюльбера и Ай-Тодора. Немецкий генерал, вероятно, решил, что великий князь сошёл с ума.
— Но ведь это же совершенно невозможно! — воскликнул он по-немецки, возмущённой этой нелогичностью.
Ведь, по мнению генерала, император Вильгельм Н и племянник Александра Михайловича кронпринц никогда не простят ему, если он разрешит оставить на свободе и около родственников русского императора этих «ужасных убийц». И Александр Михайлович вынужден был дать слово генералу, что обязательно напишет об этом его начальству и что он берёт всецело на свою ответственность эту «безумную идею».
После этого императрица Мария Фёдоровна с дочерью великой княгиней Ольгой Александровной, её мужем и недавно родившимся внуком переехали в имение Харакс, а Александр Михайлович с семьёй вернулись в своё имение Ай-Тодор. Великий князь Николай Николаевич с женой поселились в Кичкине.